Сахиб Джамал - Черные розы

Надир умолк. Раскрасневшийся, возбужденный, он сделал поклон уважения муфти и отошел назад.

— Хвала тебе, сын мой! — провозгласил муфти. — Счастлива та девушка, которая посадит с тобой дерево дружбы! — И, протягивая дрожащую руку к поданной ему трубке кальяна, он обратился к Амаль. — А что скажет нам дочь садовника Саида?

Зульфия подтолкнула Амаль вперед.

— Достопочтенный отец мой, — заговорила она, дрожа от смущения. — Коли я вынуждена отвечать, то открою вам окно своего сердца. Когда-то оно и не мечтало о любви и всех влюбленных считало глупцами. Только теперь я узнала, что река любви течет у ног моего любимого, и я хочу прильнуть к ней. Моя любовь, саиб, цветет так же ярко, как цветет весною наш Лагман. Теперь у меня только одна тропа в жизни, эта тропа — любовь. Я признаюсь перед вами, саиб, что сердце Надира отныне служит для меня единственным утешением!

Словно задушевную песню, слушал муфти слова Амаль. Он отложил в сторону кальян, поднял руку и торжественно произнес:

— Только помни, дочь моя, аллах дал мужчинам преимущества перед женщинами. Мужу дается право в любое время отлучить жену от своего ложа. Поэтому, дочь моя, не делай ничего дурного, чтобы Надир не отвернулся от тебя!

— Никогда! — пылко перебил Надир. — Мы навсегда останемся сердечными друзьями…

Муфти бросил на Надира неодобрительный взгляд и поспешно провозгласил:

— Да исполнится то, что угодно всевышнему!

— Хак-асть! [38] Хак-асть! — Истинно так! — громко подтвердили мирза Давуд и Фахрулла.

Закончив церемонию, муфти взял бумагу и начал составлять брачное свидетельство.

Тонкое камышовое перо, скрипя на глянцевитой гербовой бумаге, нарисовало ковер витиеватых арабских букв.

Полюбовавшись своим творением несколько мгновений, муфти поднял голову и подозвал Надира:

— Иди сюда, счастливый сын мой!

Надир подошел.

— Читать и писать не умеешь?

— Конечно, саиб, — со вздохом ответил Надир.

— Дай сюда твой большой палец.

Став на колени, Надир протянул ему палец. Муфти смазал его тушью и приложил в конце страницы. Затем пригласил Амаль.

Девушка, опустив глаза, робко подошла.

— Читать и писать тоже не умеешь?

— Нет, саиб…

— Ну, для женщин это и не обязательно… Подставь палец.

Намазав и ее палец тушью, он указал на бумагу, и дочь садовника прижала его рядом с отпечатком пальца Надира.

Муфти не сразу отпустил Амаль. Подняв на нее свои старческие глаза, он заговорил:

— Знай, дочь моя, вокруг красивых девушек всегда увиваются стаи дьяволов. Приняв личину ангелов, они толкают их к неприглядным поступкам. Чтобы не попасть в их злые сети, помни аллаха и следуй его наставлениям! Знай: ничто так не оскорбляет мужа, как измена! Да будет с тобой воля аллаха! Бойся, дочь моя, тройного развода [39] По законам шариата, чтобы развестись, достаточно мужу трижды повторить жене: «Ты разведена!» — и жена обязана покинуть его дом. Отсюда и пошло выражение: «тройной развод». , трепещи его как огня!..

Слушая священника, Амаль думала: «Ах, скорее бы вернуться в Лагман! Упиться звоном резвящихся меж скал ручейков, насладиться пением птиц, увидеть, наконец, те черные розы, которые выпили жизнь отца».

Отпустив Амаль, муфти воздел руки и начал молитву. «Иллахи-аминь!» — приговаривал он после каждой фразы. «Иллахи-аминь!» — повторяли за ним остальные. Чтобы придать брачному акту силу законности, муфти, закончив молитву, протянул листок мирзе Давуду и Фахрулле на подпись. Едва муфти успел приложить печать к документу, как в приемную вошел тот самый пожилой афганец, который собирал во дворе деньги на свадьбу Надира. В руках у него был легкий зеленый поднос с аккуратно сложенной пачкой денег и кучей разноцветных конфет-лепешечек. Сделав общий поклон, афганец подошел к Надиру.

— Сын мой, певец весны! — заговорил он, улыбаясь и протягивая ему поднос. — Мы, твои слушатели, поздравляем тебя со счастливым днем и от чистого сердца вручаем скромный подарок. Будьте счастливы под небом аллаха!

— Мубарак! [40] Мубарак! — Поздравляем! .. — раздались отовсюду возгласы.

— Ну-ну… — подбодрил старик Надира, заметив его нерешительность. — Не обижай нас, мы твои земляки…

Надир принял поднос, обвел взглядом присутствующих и направился к доктору мирзе Давуду.

— Саиб, наша любовь к вам безгранична, осчастливьте нас, угоститесь!

Мирза Давуд дал ему понять, что вначале следует оказать честь муфти. Юноша подошел к священнику.