Сахиб Джамал - Черные розы

— О саиб, я часто бываю у него.

— Очень хорошо. Я дам к нему письмо, и он поможет тебе.

— Бачашм, — ответил Надир и в знак вежливости приставил пальцы правой руки к глазу.

Доктор мирза Давуд сел за стол, набросал своему приятелю записку, вложил в конверт с позолоченной каймой и, не запечатав, протянул Надиру.

— На. Но передай только ему!

— Бачашм, саиб, так и будет, саиб! — еле сдерживая радость, ответил Надир.

— Ну, а теперь в путь?

— Да, саиб.

Мирза Давуд нажал кнопку, и в кабинет вошел уже знакомый Надиру медик.

— Молодому человеку надо подкрепиться, — обратился к нему главный врач. — Скажешь, что я велел сытно накормить его.

— Слушаю, саиб.

— Ну, мир тебе, — пожелал мирза Давуд доброго пути Надиру.

— Мир и вам, саиб! — ответил, прижав руку к сердцу, Надир.

У самого порога Надир неожиданно столкнулся с профессором Шнейдером. Юноша пристально посмотрел на него и, нарушая традиционную афганскую вежливость, не уступил ему дороги. «Саг-бача [28] Саг-бача — собачий сын. , я презираю тебя, пусть твое сердце окаменеет!» — хотелось ему сказать Шнейдеру.

Профессор взглянул на Надира и узнал его.

«О, как изменился мир, — с возмущением подумал он. — Туземец, который вчера униженно стоял у моих дверей, сегодня непочтителен ко мне!»

Презрительно улыбнувшись, он прошел в кабинет главного врача.

— Профессор, у меня для вас есть сюрприз: вчера я получил от нью-йоркских друзей вот это! — и он протянул главному врачу книгу на английском языке.

Мирза Давуд с интересом прочел ее название. Потом быстро перелистал страницы.

— Надеюсь, вы дадите мне книгу на несколько дней? — и тут же, достав из ящика стола три книги, протянул их Шнейдеру. — Я тоже могу обрадовать вас, вот полюбуйтесь! Это прислали нам наши московские друзья.

С кислой гримасой Шнейдер взял одну из книг.

— Хо! Научные труды Академии медицинских наук Советского Союза! Да еще и на английском языке!

Мирза Давуд знал, что Шнейдер ярый враг коммунизма и всей душой ненавидит не только Советский Союз, но и все, что с ним связано. Эта ненависть возросла, когда его фюрер покончил счеты с жизнью, а «великая, непобедимая» Германия капитулировала.

— Москва и вам, профессор, не дает покоя! — начал он деланно-шутливым тоном, рассматривая книгу. — Ищет малейшую щель, чтобы провести свою пропаганду. Помните их трюк в лагере кочевников? Они так зарекомендовали себя, что вчера какой-то сумасбродный кочевник в поисках русских лекарей рыскал по всему Кабулу. О, они способны выдумать что-нибудь и еще более экстравагантное, лишь бы поймать на удочку многих простаков в Афганистане…

Глядя на Шнейдера, мирза Давуд лукаво улыбался.

— Вы что, сомневаетесь в этом? — спросил Шнейдер.

— А вы считаете, что это несомненно?

Шнейдер пожал плечами.

— Этот «сумасбродный», господин Шнейдер, только что вышел из моего кабинета. И знаете, мне показалось, что он в здравом уме. И если говорить о справедливости, то мне, медику-афганцу, стыдно было слышать из уст этого юноши, что за двадцать лет жизни в его табор только однажды заглянули врачи, да и те оказались русскими. А сколько английских и американских коллег проходили мимо таких же таборов? Так почему же лишь советские врачи нашли возможным завернуть к несчастным?!

— Клянусь судьбой своей отчизны, я тоже проехал бы мимо! — воскликнул Шнейдер. — Считаю просто неуместным, путешествуя по чужой стране, рыскать по кочевьям. Неужели вы, коллега, столь наивны, что принимаете все это за чистую монету? Сегодня этот подкупленный кочевник будет искать врачей, завтра инженеров, а затем… Впрочем, не будем спорить: время покажет, как вы заблуждаетесь!

— Вы правы, время и было нашим лучшим учителем. Афганцы трижды воевали с англичанами, а с русскими? Мы с ними никогда не воевали! Больше того, русские помогли нам в девятьсот двадцать восьмом году. Вам известно об этом?

— Вы считаете, что они думали тогда о вас, об афганцах?

— А вам кажется, что, спасая мир от гитлеровского нашествия, русские думали только о России? — ответил на вопрос вопросом мирза Давуд. И, заметив замешательство собеседника, тут же перешел на другую тему. — Хорошо, что вы зашли. Нам предстоит провести один консилиум, а может быть, и сложную операцию…

— Да? — насторожился Шнейдер. — Какую, кому и когда?

Мирза Давуд молчал, ощупывая Шнейдера лукавым взглядом.

— А, понимаю, наверное, какое-нибудь знатное лицо? — продолжал допытываться Шнейдер.