Сахиб Джамал - Черные розы

Рано утром, пока люди еще спали сладким утренним сном, Надир пробрался в дальнюю часть сада и по-кошачьи вскарабкался на один из тополей, растущих вдоль ограды. Ухватившись за прочный сук, он раскачался и прыгнул на забор, а затем спустился в сад. Надир стремительно пробежал аллею, остановился возле хибарки Саида. Оглянулся и нырнул в кустарник. Там он залег в ожидании удобного случая, чтобы проникнуть в лачугу. Не спуская глаз с дверей, он долго отсчитывал мучительные минуты. Никого! Даже конюх Дивана не вертелся, как обычно, возле своей конюшни.

Надир хотел уже подняться, как на пороге лачуги показался Саид с чайником в руках. Он вышел во двор, развел огонь под очагом, поставил чайник и вернулся в жилище.

«Амаль, наверное, очень плохо!» — встревожился Надир и хотел было броситься вслед за Саидом, но сдержался. Переменив место засады, он подкрался к самому жилью, чтобы можно было слышать все, что там происходило.

— Не плачь, дочь моя, — услышал он голос Саида, — не плачь. Насильно я не отдам тебя. Аллах милостив, ты поправишься. Видишь, о тебе беспокоятся все: и хан, и Наджиб-саиб, и Биби. Может быть, и табиб-саиб что-нибудь придумает для тебя.

— Нет, отец, я уже не встану. Видимо, мне суждено… — И Амаль зарыдала.

В это время над очагом звонко застучала крышка чайника. Саид поспешно вышел из лачуги, заварил чай и не успел вернуться в дом, как показалась Биби. Она подошла к Саиду, и они о чем-то зашептались. Мать, как видно, в чем-то убеждала его, а он в ответ беспомощно разводил руками. Надир напряженно прислушивался, но не мог уловить ни единого слова. От волнения у него перехватило дыхание.

Юноша не мог сказать, как долго просидел он в своей засаде. Он знал только, что таких мучительных и томительных минут ему никогда еще не приходилось переживать. Время казалось вечностью. И как только мать и Саид ушли, он рванулся вперед и замер у порога. Амаль лежала в постели. Ее ясные светлые глаза были направлены прямо на него и как будто говорили: «Я вижу все-все!»

— Отец, ты еще здесь? — заслышав шорох, тихо спросила она.

От волнения Надир не смог ответить. Ему не верилось, что после долгой разлуки он снова видит свою Амаль.

— Отец! — повторила свой зов Амаль.

— Амаль! — тихо отозвался Надир.

Амаль, всегда тихая и подавленная, перешагнув пропасть страха и девичьей сдержанности, встрепенулась от радости: она узнала его голос.

— Надир, милый, хороший… — Она поднялась с постели, широко раскинула похудевшие смуглые руки. — Где ты? Подойди же ко мне!

Надир кинулся к ней.

Амаль обняла его, крепко прижала к себе его вихрастую голову, с трепетом гладила его лицо, трогала за ухо, на котором висела серьга.

— Мой милый, бесстрашный, как долго ждала я тебя!.. — шептали она. — Ты пришел, ты не испугался ханского запрета… И я, я тоже никого не боюсь. Не стыжусь… И сама обнимаю своего Надира… Это грешно, конечно, но мне все равно. Я умираю и хочу уйти с твоей любовью… Я люблю тебя, мой Надир! Люблю за твои муки, за чистую душу, за твое бесстрашие. Песни твои не дают мне покоя, я хочу без конца слушать твой голос… Спасибо тебе, ты исполнил мою просьбу, порадовал своими утренними песнями… — Она притянула голову Надира к себе, и они опьянели от первого, чистого поцелуя.

Амаль взяла руку Надира и не отпускала ее, забыв, что над ними повис острый меч законов шариата. Задыхаясь от полноты счастья, она говорила:

— Спасибо за все и тебе и тете Биби. Моя мама зовет меня к себе, стосковалась… Не женись, Надир, на богатой девушке. Ты никогда не найдешь с ней ни любви, ни счастья… Не верь богатым. У них все ложь, все притворство, обман.

— Нет, нет… Ты не умрешь, ты будешь жить! — горячо заговорил Надир. — Будем жить вместе. Давай убежим отсюда. Я найду для тебя выход из этого склепа. Я спрячу тебя в горах. И никто, никто не найдет нас!

— С тобою, Надир, куда угодно: в горы, пустыни, индийские джунгли… Только с тобой!

— Так жди же меня!.. Жди, крепись, накопляй силы. Я скоро вернусь… — С этими словами он выскочил из лачуги и тем же путем выбрался из сада.

Наджиб-саиб сидел в кругу своей семьи за завтраком, когда раздался резкий, отрывистый стук в дверь.

Жена в испуге взглянула на мужа. Кто бы мог так рано пожаловать? Учитель торопливо направился к двери. Нетерпеливый стук повторился.

— Иду, иду, саиб! — крикнул обеспокоенный хозяин, думая, что за дверью стоит какой-нибудь высокопоставленный представитель власти. Каково же было его удивление, когда он увидел перед собой Надира. У юноши горели глаза, он тяжело дышал, облизывая пересохшие губы.