Джоан Линдсей - Пикник у Висячей скалы

— Я наконец встретила вашего Альберта.

Искреннее лицо Майка просияло, как это всегда случалось при упоминании Альберта.

— И? Разве я был не прав?

Милый Майкл! Поразившись тому, как неуклюжий кирпично-красный юноша может вызвать столько восхищения, Ирма ступила в ожидавшую их лодку.

Погода оставалась тёплой и солнечной, и ежедневные прогулки по спокойному озеру, под умиротворяющие переливы горного ручья, продолжались. В дорогостоящем зелёном уединении, Фитцхьюберты лежали в длинных плетёных стульях, наблюдая за уходящим временем года. В саду «Лейк Вью» этим летом было необычайно спокойно. Было слышно, как жужжат пчёлы на клумбах под окнами гостиной и время от времени смех Ирмы, разлетавшийся над озером. За дубами и каштанами, на крутой коричневой дороге поскрипывала одна из повозок Хасси, распугивая голубей на лужайке. Белый павлин спал, два спаниеля целыми днями дремали в тени.

Майкл и Ирма вместе исследовали каждый уголок розария полковника, огород, впалую лужайку для крокета, кустарниковые аллеи, чьи извилистые тропинки заканчивались восхитительными беседками, идеально подходящими для детских настольных игр, в которые они играли, сидя на садовых стульях с прямыми спинками, полностью сделанными из чугунного папоротника. Прилагать усилий для поддержания беседы не требовалось, и это очень нравилось Майклу. Когда миссис Фитцхьюберт встречала их, держащихся за руки на деревянном мосту, она вздыхала:

— Она так счастливы! Так молоды!

И спрашивала мужа:

— О чём они могут говорить целыми днями?

Порой Ирма обнаруживала, что болтает так, как когда-то давно в школе: для чистого удовольствия, забрасывая слова в светящийся воздух, как дети с радостью запускают в небо змея. Не имея надобности отвечать или даже слушать, находясь рядом, Майк наклонялся через перила мостика, — с каждым поворотом головы густая прядь падала ему на один глаз, — и целился нескончаемыми камешками в зияющий рот каменной лягушки, стоящей у заводи.

Теперь, ближе к вечеру, маленькое озеро под наклонными тенями остыло и среди камыша плыло несколько пожелтевших листьев.

— Милый Майк, как тяжело думать, что лето почти кончилось и мы больше не будем кататься на лодке.

— Мне тоже, — ответил Майк, умело огибая лодкой кувшинки. — К слову, эта старая плоскодонка вряд ли выдержит следующий раз, — усмехнулся он.

— О, Майк!.. Значит теперь всё закончилось.

— Что ж, но нам ведь было хорошо.

— Миранда говорила, что всё начинается и заканчивается в нужное время и в нужном месте…

Майк, верно, слишком сильно опёрся на весло. Ирма услышала, как под гниющими досками зашумела вода и плоскодонка неуклюже качнулась вперёд.

— Прости… я тебя обрызгал? Эти ужасные корни лилий…

Кувшинки у пристани уже закрылись и таинственно лежали в полумраке. Над камышами взлетел белый лебедь. Они немного постояли, глядя как он летит над водой и скрывается среди ив на другом берегу. Именно таким потом будет вспоминать Майкла Фитцхьюберта Ирма. Совершенно неожиданно он появится рядом с ней в Булонском лесу или под деревьями Гайд-парка: с прядью светлых волос на глазу и лицом, повёрнутым в сторону удаляющегося лебедя.

В ту ночь из-за соснового леса опустился туман и задержался до самого утра. Из окна Ирмы в доме садовника ничего не было видно и миссис Катлер вышла посмотреть на свои теплицы, предсказывая раннюю зиму. В магазине Манасса редкий покупатель, прося утреннюю газету, с уже слабеющим интересом спрашивал: «Нет ли чего нового о загадке колледжа?». Но ничего не было — по крайней мере, из того что могло хоть отдалённо назваться новостью на веранде Манасса. Местные жители признали историю со Скалой оконченной и благополучно начали её забывать.

Последняя прогулка по озеру. Последнее лёгкое пожатие руки… Незаметно и нигде не зафиксировано, тень от событий пикника продолжала сгущаться и расходиться.

Миссис Фитцхьюберт, увидев за завтраком затянутый туманом сад, решила дать горничным указание начать убирать ситцевые занавески и покрывала, и готовиться к переезду к бархату и кружевам в Турак [15] Пригород Мельбурна, штат Виктория. .

— Эта ветчина явно переварена, — сказал полковник. — И куда запропастился Майк?

— Он попросил подать кофе к себе в комнату. Ты должен признать, они идеально друг другу подходят.

— И к тому же плохо нарезана! Кто?

— Майк и Ирма Леопольд, конечно.