Рубаи Хайям: Сказание об Омаре Хайяме

Толпа все больше прибывала. И слова дервиша повторялись в задних рядах для тех, кто стоял еще дальше.

Дервиш кричал:

-- Я повидал свет. Я видел мудрых змей в Индиях и людей, которые по месяцу лежат в могилах и выходят оттуда живыми. Я видел человека с двумя головами и на четырех ногах. Я жевал лист, от которого жизнь продлевается до скончания века. Я видел воду, горящую пламенем, и фонтан огня, бьющий из под земли. Но я скажу одно: нет прекраснее страны, чем наша, и нет власти справедливее я могущественнее, чем та, которая дарована нам аллахом че- [А-017] рез его величество!

Люди немножко поразились. Они сказали про себя так: если ты решил хвалить власть, то зачем заламывать руки? Зачем исступленно орать на базаре? Кому не известно, что власть всегда хороша, что противники ее всегда душегубы? Для того чтобы прийти к такому выводу, к какому пришел дервиш, вовсе не надо собирать толпу на базаре. Такие речи можно смело произносить перед дворцом его величества.

Дервиш, как видно, почувствовал по движению толпы, что разочаровал ее. И тогда громогласно вопросил:

-- Что я этим хочу сказать?

Даже те, кто хотел выйти из плотного круга, остановились, решив подождать, что же воспоследует за сим вопросом, таким многообещающим по интонации?

-- Слушайте же меня внимательно, -- сказал дервиш, протягивая руку за новой чашей воды. -- Я вижу все и знаю многое. Мои уши привыкли различать походку муравьев, которая у них не одинакова. Мои глава видят, как наливается соком былинка в степи. Я слышу голоса ангелов. И я хочу предупредить, ибо топор занесен, ибо кривой нож наточен, ибо камень висит над нами, готовый раздавить нас.

Толпа зашумела. Сзади стали напирать, и дервиш оказался в столь тесном кругу, что начал задыхаться. Он потребовал жестом, чтобы расступились немного. На это ушло некоторое время. И еще некоторое. И только после всего этого дервиш продолжал свои речи:

-- Знайте же, правоверные, истинно сказано в писании: "Тех, которые не веруют в знамение аллаха и избивают пророков без пра- [А-017] ва, и избивают тех из людей, которые приказывают справедливость, обрадуй мучительным наказанием!" Так сказано в священной книге, и это справедливо стократ!

Дервиш достал из грязной сумки, висевшей у него на боку, несколько сушеных виноградин и сжевал их. И оживился. И стал кричать еще громче.

Мясник верзила потребовал тишины, ибо в задних рядах зашумели.

Дервиш говорил:

-- Что я видел в своих богоугодных путешествиях? Я уже говорил: процветающую землю и справедливость власти, данной аллахом [А-017] его величеству. Порядок и справедливость, честность и благоразумие -- вот что я видел. Что осталось от хаоса и душегубства прошлого? Почти ничего! Его превосходительство, наш благодетель главный визирь -- да ниспошлет ему аллах долгую и счастливую [А-017] жизнь! -- сделал все для того, чтобы правление его величества сложилось самым лучшим образом, чтобы хотение его величества претворялось в жизнь. -- Дервиш передохнул. -- Но все ли так, как того желают его величество и его превосходительство? Я спрашиваю вас: все ли так? -- И замолчал.

Кто то крикнул:

-- Все гладко не бывает!

И еще кто-то:

-- Только в раю все прекрасно!

Дервиш подхватил:

-- Верно и справедливо сказано. Но что из этого следует? А вот что: можно ли терпеть душегубов, которые открыто промышляют на больших путях, на улицах городов и великолепных базарах?

-- Нельзя! -- сказал дюжий мясник.

-- А что же делается, правоверные?! -- дервиш снова потряс кулаками. -- Вы только поглядите, правоверные! Некие головорезы, пренебрегая всеми наставлениями нашего великого пророка Мухаммеда, бесчинствуют в городах и на дорогах. Я видел их: они готовы залить мир кровью для того, чтобы властвовать над нами. А зачем? Разве плохая у нас власть? Разве не чувствуем мы ее благодати повсеместно и ежечасно? Зачем втайне точить ножи? Неужели для того, чтобы снова разбойничьи шайки разгуливали по пустыням и степям и грабили и убивали ?

Толпа замерла, Вопрос, обращенный к ней, был довольно неприятный: зачем ставить под сомнение власть всемогущего султана и его визирей? Какая в этом надобность? До любопытно все же, кого имеет в виду этот дервиш и почему, собственно, он избрал местом своих разглагольствований именно этот базар?

И кто-то выкрикнул из толпы:

-- Сам-то ты кто и что думаешь об этом?

Дервиш злорадно улыбнулся и чуть не разорвал одежду на груди своей:

-- Я ничтожество, которое служит аллаху. Я вошь на этой зем- [А-017] ле. Я пыль пустыни. Вот кто я! А теперь скажу, что думаю, скажу без иносказаний, как учили меня в детстве. Душегубы, о которых говорю, -- и вы это прекрасно знаете сами! -- асассины Хасана Саббаха. Это его наемные убийцы. Им ничего, кроме власти, не надо! И не думайте, что они очень уж чтут пророков. Это все россказни для благодушных. Это сказки для малолетних, для несмышленышей. Можете мне поверить! У них нет жалости, они ненавидят лютой ненавистью его величество, всех его визирей. И если угодно, и нас с вами ненавидят,