Мор Йокаи - Венгерский набоб

Вот из какого затруднения собирались вызволить наши более рыцарского склада юноши доброго ремесленника. Их уязвляла мысль, что благородные его чувства будут столь безжалостно высмеяны их сотоварищами, - лучше пусть все свершится обычным своим чередом, честь по чести.

Шандор поблагодарил их за любезность; ему по душе пришлось, что они ни единым словом не попытались его ободрить.

На другой день рано утром молодые люди приехали за ним в наемном экипаже. Шандор был уже готов, лишь несколько писем запечатал, написанных ночью: одно - хозяину с отчетом о состоянии дел, другое - Фанни с просьбой принять как последний дар то немногое, что доставило ему его прилежание.

Вложив эти письма в третий конверт, он передал его привратнику, велев вскрыть и переслать содержимое по назначению, если не вернется домой к двенадцати часам.

Затем уселся в экипаж, где дожидались его Рудольф с Миклошем. Поодаль следовал другой, с хирургом.

Юноши наши приметили с удивленьем, что ни малейшей тревоги или смятения не отражалось на лице молодого ремесленника; с таким хладнокровием, столь невозмутимо держался он, точно для него это дело привычное. Со всегдашней своей непринужденностью разговаривал о вещах самых безразличных, а касаясь политической и житейской злобы дня, приходил в такое одушевление, будто впереди века безоблачного счастья, хотя сам не мог быть уверен даже в завтрашнем дне.

Еще очень рано было, когда, проехав мост, очутились они в роще; там разбил свою палатку продавец закусок и напитков. Юноши остановили лошадей, осведомляясь, не желает ли Шандор прежде позавтракать.

- Нет, благодарствуйте, - ответил тот, - еще почувствуют по мне... скажут, хлебнул для храбрости. Лучше после... Или уж никогда! - прибавил он с легким сердцем.

Оттуда пешком прошли они лесом к назначенному месту, куда по прошествии нескольких минут прибыли и противники.

Утро было облачное, пасмурное, и на лицах наших юношей застыло столь же хмурое безразличие.

Противники же со смехом, с молодцеватой небрежностью вышли, взявшись под руки, из густого топольника: Абеллино, плечистый Конрад, Ливиус, за ними хирург и лакей. Последний в больших, характерного очертания футлярах нес пистолеты и саквояж с медицинскими инструментами.

Четверо секундантов на середине лужайки вполголоса стали договариваться об условиях, как-то: откуда начинать сходиться, с какого места стрелять, чей первый выстрел. Это последнее целиком предоставлено было произволу дуэлянтов: кто кого опередит; исходное расстояние определили в сорок пять, барьер - в двадцать пять шагов.

Абеллино во время этого совещания достал свои длинноствольные пистонные (шнеллеровские) пистолеты и начал показывать, как мастерски владеет таким оружием. Велел слуге швырять вверх липовые листья и три пробил влет с первой же пули.

Делалось это единственно для устрашения противника. И понявший эту цель Миклош успокоительно, ободряюще шепнул ремесленнику:

- В вас не из этих будут стрелять, а из наших, - они новые совсем, там меткостью такой не пощеголяешь.

Шандор улыбнулся горько.

- Мне все равно. Жизнь не дороже мне вот этого пробитого листка.

Миклош испытующе поглядел на юношу. У него забрезжила догадка, что не одна, наверно, честь фирмы побуждает того принять вызов.

Секунданты, однако же, как требовал их долг, попытались прежде примирить обоих дуэлянтов. Абеллино обещался взять вызов обратно, если: противник от имени фирмы заявит, что с ее стороны не было намерения его оскорбить; мастер на страницах той же газеты, где нанесено было оскорбление, поместит объяснение, что спорную сумму Карпати из благороднейших побуждений, из бескорыстной любви к искусству передал его питомице.

Шандоровы секунданты изложили ему эти требования.

Тот сразу отклонил уже первое.

Не хотели оскорбить? Очень даже хотели, твердо и сознательно, он сам принимает на себя ответственность за это и ни одного слова не собирается брать обратно.

Ах, не молодечество толкало его на этот поединок. Ему, кроме пули, право же, ничего больше ждать не оставалось.

Секундантов Абеллино возмутило такое упрямство. Теперь уж захотелось им нарочно его помучить.

- Инструменты при вас? - зычным голосом обратился Конрад к привезенному ими хирургу. - Скальпель-то не очень, пожалуй, нужен. Как, а пилы почему не захватили? Друг мой, вы не предусмотрительны. Не обязательно же прямо в голову или в сердце, на дуэли чаще в руку или ногу попадают, и тут уж, коли кость задета и не ампутировать сразу, а в город везти, легко может гангрена прикинуться. Недоставало только, если вы и зонд еще позабыли, уж он-то понадобится наверняка!