Мор Йокаи - Венгерский набоб

- Я хочу, чтобы вы просмотрели внесенные сюда имена и не в службу, а в дружбу сказали откровенно, прямо, что вы думаете об этих людях? Какие они, по-вашему, и что о них говорят? С кем стоило бы сойтись, а от кого подальше держаться, по вашему мнению?

Добряк Варга никогда еще в такой переплет не попадал.

Потребуй от него г-жа Карпати на дуэль вызвать пятерых-шестерых из этого списка, или пешком всех их обойти с каким-либо поручением, или, наконец, в кратчайший срок полную, исчерпывающую генеалогию составить каждого в отдельности, и то это сущим пустяком было бы в сравнении с просимым.

Он, почтительнейший, обходительнейший слуга, кто столь безмерное уважение ко всем вышестоящим питает, кто несчастнейшим из смертных почел бы себя, случись ему в разговоре помянуть кого-нибудь без обычных титулов, то есть венгерских господ - без прибавления: "сиятельный" и "его высокородие", а эрдейских - без: "высокородный" и "его сиятельство", он теперь должен критике их подвергать, суд вершить настоящий над множеством вельмож, которые уже и тем великую честь оказывают ему, ничтожному человеку, что вообще позволяют по именам себя называть!

В полнейшем отчаянии почтенный Варга полировал штанами сиденье, а пестрым носовым платком - блестящий свой лоб. Вот привязался этот кашель, а в душе сильнейшее желание подымалось, переставая даже казаться несбыточным, чтобы джинны из "Тысячи и одной ночи" посадили кого-нибудь другого на это место, а его унесли и сунули вон хоть под амбар, где нипочем уж не найдут.

Наконец, когда его смятение и растерянность достигли высшего предела, послышалось ему, будто барыня опять что-то сказала.

- Да, слушаю вас.

- Я молчу, дорогой друг, - ответила Фанни, с улыбкой глядя на честного старика.

И тот почувствовал: хочешь не хочешь, а надо как-то выходить из положения. Взял подвинутый к нему список и поднес было к глазам, потом опять отнес подальше, точно в надежде: а вдруг, пока сидел, читать разучился? Даже на оборотную, чистую сторону заглянул, может, в подозрении, что там за каждым именем все нужные ответы написаны симпатическими чернилами.

Заметив его смущение, Фанни поспешила ободрить старика приветливым словом.

- Друг мой! Вы на меня, как на дочь, смотрите, которой не у кого больше совета спросить в этом незнакомом мире. Не моя вина, если я сама смотрю на вас, как на отца. Зачем вы так добры и ласковы были со мной?

Укрепясь духом под действием этих прочувствованных слов, старик кашлянул еще раз решительно, будто раз и навсегда со всеми страхами расставаясь, и произнес твердо:

- Милостивая государыня, по беспредельной доброте своей вы свыше всех заслуг изволите меня отличать, и я неизъяснимо рад и счастлив даже самомалейшее одолжение вам оказать. И хотя неподобнейшее дело для ничтожного такого человека мнение свое и суждение выносить о столь высоких дамах и господах, кои тут поименованы, все же из любви, - простите великодушно! - из почтения к вашей милости...

- Нет, пусть, как вы перед тем сказали, из любви.

- Так точно. Как чувствую, сказал. И у меня тоже дочка была. Тому много лет уже. Столько же годочков ей было, как и вашей милости; не такая красавица, но добрая, очень добрая. Давно померла, еще молодой. И очень любила меня; прощенья прошу, что посмел о бедняжке заговорить.

- Нет, нет, мы о ней еще поговорим. Это ее портрет в комнате у вас над письменным столом?

- Как? Ваша милость столь ко мне благосклонны, что в домике моем скромном изволили побывать?

- Ах! Я проговорилась. Но вернемся к нашему предмету.

- О нет, милостивая государыня, простите, но дозвольте прежде безмерную, несказанную благодарность выразить вам. Припоминаю теперь: прекрасная некая дама, когда я тифом хворал, ровно ангел небесный, склонялась надо мной в самые тяжелые часы. Тогда, в бреду, чудилось мне, будто дочка покойная стоит у моей постели, но теперь я понял все. О ваша милость! Нет слов передать, что я чувствую.

- Но вернемся к делу, добрый мой друг, - повторила Фанни, опасаясь новых славословий и благодарностей.

- Итак, сударыня, примите как подсказанный лучшими намерениями и самой доброй волей совет те более чем скромные замечания, коими попытаюсь ответить на поставленный вопрос. Ранее всего, не усматриваю нужды сообщать вашей милости о лицах, к коим, как бы это выразиться, к коим не обязательно полное доверие питать, ибо, хотя я и далек от мысли - боже упаси! - порицать подобных высоких особ, но все же по некоторым причинам близости с ними искать было бы для вашей милости не очень желательно. Постараюсь лучше найти в сем списке таких, кто на вашу доброту и отзывчивость сумели бы подобной же добротой ответить, подобной же отзывчивостью. О ком, следовательно, я почтительнейше умолчу, тут уж извольте быть покойны: сих драгоценных особ, при всех их известных отличных качествах, почел я недостойными.