Джеймс Клавелл - Сёгун (части 3-4)

- Чужеземцы не приносят вам ничего, кроме беспокойства. Христиане не дают ничего, кроме обид. Правда?

Она не ответила - ее расстроила его раздражительность. Это было так непохоже на него, - казалось, не было причины, для того чтобы он настолько потерял свой легендарный самоконтроль. "Может быть, поражение так на него подействовало, - подумала она, - Без него мы все погибнем - мой сын погибнет, и Кванто скоро будет в других руках". Его мрачность заразила и ее. Она заметила на улицах и в замке как бы завесу, которая, казалось, висела над всем городом - городом, который славился своим весельем, дерзким юмором и умением наслаждаться жизнью.

- Я родился в тот год, когда у нас появились первые христиане. С тех пор они околдовали всю страну, - произнес Торанага. - Все пятьдесят восемь лет ничего, кроме беспокойства...

- Сожалею, что они оскорбили вас, господин. Что-нибудь еще? С вашего разреше...

- Садитесь. Я еще не кончил. - Торанага опять позвонил в колокольчик дверь открылась. - Пошлите за Бунтаро-саном.

Вошел Бунтаро. Сохраняя на лице свирепое выражение, он встал на колени и поклонился. Марико поклонилась ему, не вымолвив ни слова, но он, казалось, ее не заметил.

Незадолго перед этим Бунтаро встретил их кортеж у ворот крепости. После краткого приветствия он сказал, чтобы она сразу же шла к господину Торанаге. За Анджин-саном пошлют потом.

- Бунтаро-сан, вы просили у меня встречи в присутствии вашей жены, и как можно быстрее.

- Да, господин.

- Что вы хотели?

- Я смиренно прошу разрешения на голову Анджин-сана, - сказал Бунтаро.

- Почему?

- Пожалуйста, простите меня, но я... мне не нравится, как он смотрит на мою жену, я хотел... Я хотел сказать это ей первый раз в вашем присутствии. Кроме того, он оскорбил меня в Анджиро и я не могу жить с таким позором.

Торанага посмотрел на Марико, - та, казалось, окаменела.

- Вы обвиняете ее в том, что она дала ему для этого повод?

- Я... Я прошу разрешения на его голову.

- Вы обвиняете ее в том, что она его поощряла? Отвечайте на вопрос!

- Прошу извинить меня, господин, но если бы я так думал, то был бы обязан тут же отрубить ей голову, - ответил Бунтаро с холодным безразличием, опустив глаза на татами. - Этот чужеземец постоянно нарушает мой покой. Считаю, что он отрицательно влияет и на вас. Разрешите мне отрубить ему голову, прошу вас. - Он поднял глаза, - его толстые щеки были не бриты, глаза ввалились, - Или позвольте мне забрать жену и сегодня вечером мы уйдем перед вами - готовить путь.

- Что вы скажете на это, Марию-сан?

- Он мой муж. Все, что он решит, я сделаю, - если вы не откажете ему в этом, господин. Это мой долг.

Торанага переводил глаза с мужчины на женщину. Потом его голос стал тверже - на мгновение он стал прежним Торанагой:

- Марико-сан, через три дня вы уедете в Осаку. Вы будете готовить для меня этот путь и дождетесь меня там. Бунтаро-сан, вы будете сопровождать меня как командир моего эскорта, когда отправлюсь туда я. После того как вы выполните свой долг как мой помощник, вы или один из ваших людей можете сделать то же самое с Анджин-саном - с его согласия или без него.

Бунтаро прочистил горло:

- Господин, пожалуйста, объявите "Малиновое... ".

- Придержите язык! Вы забываетесь! Я три раза сказал вам: "Нет! " В следующий раз, если у вас хватит дерзости предложить нежеланный совет, вы вскроете свой живот над помойкой в Эдо!

Голова Бунтаро снова коснулась татами.

- Прошу меня извинить, господин. Прошу прощения за дерзость.

Марико была не меньше, чем дерзостью Бунтаро, смущена грубым, постыдным срывом Торанаги и тоже низко поклонилась, чтобы спрятать смятение. Торанага тут же опомнился:

- Пожалуйста, извините мою несдержанность. Ваша просьба будет удовлетворена, Бунтаро-сан, но только после того, как вы выполните роль моего помощника при сеппуку.

- Благодарю вас, господин. Пожалуйста, извините меня, если я вас оскорбил.

- Приказываю вам обоим помириться друг с другом. Вы это сделаете?

Бунтаро коротко кивнул. Марико тоже.

- Хорошо. Марико-сан, вы вернетесь сегодня вечером вместе с Анджин-саном, в час собаки. Теперь вы можете идти. Она поклонилась и оставила их. Торанага посмотрел на Бунтаро.

- Ну? Вы обвиняете ее?

- Это... это немыслимо, чтобы она предала меня, господин, - уныло ответил Бунтаро.

- Я согласен. - Торанага взмахнул веером, отгоняя муху; у него был очень усталый вид. - Ну, скоро вы сможете получить голову Анджин-сана. Еще некоторое время она будет нужна мне у него на плечах.