Джеймс Клавелл - Сёгун (части 3-4)

И взамен всего этого, брат, мне нужны тайный договор о союзничестве сейчас, гарантирующий безопасный проход моих армий через горы Синано, и совместная атака под моим руководством против Ишидо - выбор времени и способа остается за мной.

Как знак моего доверия я сразу же посылаю моего сына Судару, его жену, госпожу Дзендзико, и их детей, включая моего единственного внука, к Вам в Такато... "

- "Это не действия побежденного, - сказал себе Торанага, запечатывая свиток. - Затаки сразу же поймет это. Да, но теперь капкан поставлен. Дорога через Синано - мой единственный путь, и брат - мой первый шаг на пути к равнинам Осаки. Но верно ли, что Затаки нужна Ошиба? Не слишком ли многим я рискую, полагаясь только на глупую болтовню слуг, которые вечно где-то слоняются и что-то подслушивают, на шепот в исповедальне и бормотание отлученного священника? А если Дзеко, эта пиявка, просто солгала ради каких-то своих выгод... Два меча - вот настоящий ключ, чтобы открыть все ее секреты. У нее наверняка есть улики против Марико и Анджин-сана. Почему бы еще Марико пришла ко мне с этой просьбой? Тогда - Марико и чужеземец! Чужеземец и Бунтаро! Э-э-э, жизнь такая странная вещь... "

Знакомая боль опять подступила к груди. Через несколько минут он написал письмо для почтового голубя и с трудом потащился вверх по лестнице на голубятню. В одной из клеток он тщательно выбрал голубя на Такато и прикрепил ему на ногу маленький цилиндрик с письмом. Голубя он посадил в открытой клетке наверху - улетит сразу же, как рассветет.

В послании к матери он просил разрешить безопасный проезд Бунтаро, который везет важное послание ей и его брату. И подписано оно было, как и само письмо: Ёси-Торанага-нох-Миновара. Этот титул он использовал впервые в жизни.

- Лети спокойно и уверенно, маленькая птичка, - напутствовал он голубя, погладив его оброненным пером. - Ты несешь наследство династии на десять тысяч лет...

Глаза Торанага еще раз опустились на расстилающийся внизу под ним город. Узенькая полоска света видна была на горизонте с западной стороны. Внизу, около домов, он мог разобрать крошечные, с булавочный укол факелы, что окружали корабль чужеземцев.

"Вот еще один ключ", - подумал он и стал снова и снова обдумывать эти три секрета. Он знал, что ему чего-то не хватает...

- Хотел бы я, чтобы Кири была здесь, - сказал он ночи.

Марико стояла на коленях перед зеркалом из полированного металла. Наконец она отвела взгляд и посмотрела на нож, который держала в руках. Лезвие отражало свет масляной лампы.

- Мне бы надо воспользоваться тобой, - сказала она, охваченная горем. Ее глаза обратились к Мадонне с младенцем в нише, украшенной изумительно красивой веточкой цветов, и наполнились слезами: "Я знаю, что самоубийство смертный грех, но что я могу сделать? Как мне жить с таким позором? Лучше сделать это, пока я еще не предана".

Комната была очень тихая, как и весь их семейный дом, построенный внутри кольца укреплений и широкого рва с водой вокруг всего замка; здесь имели право жить только самые любимые и надежные хатамото. Через разбитый у дома сад с бамбуковым забором бежал маленький ручей, отведенный от одной из многих окружающих замок речек.

Услышав, что заскрипели, открываясь, передние ворота и слуги сходятся, приветствуя хозяина, Марико быстро спрятала нож и вытерла слезы. Вот раздались шаги... она открыла дверь и вежливо поклонилась Бунтаро. Он явно был в мрачном расположении духа. Торанага, сообщил он ей, опять передумал и приказал ему выехать немедленно.

- Я еду на рассвете. Хотел пожелать вам спокойного путешествия... - Он запнулся и взглянул на нее. - Почему вы плачете?

- Прошу извинить меня, господин. Только потому, что я женщина и жизнь кажется мне такой трудной. И из-за Торанаги-сама.

- Он ненадежный человек. Мне стыдно это говорить. Ужасно, но вот чем он стал. Мы должны вести воину. Намного лучше начать войну, чем знать, что единственное, что ждет тебя в будущем, - это увидеть перед собой грязное лицо Ишидо, смеющегося над моей кармой!

- Да, простите. Я желала бы чем-нибудь помочь. Не хотите ли чаю или саке?

Бунтаро повернулся и рявкнул на служанку, которая смотрела на них стоя в дверях:

- Приноси саке! Быстро!

Бунтаро вошел в ее комнату. Марико закрыла дверь. Теперь он стоял у окна, откуда видны были стопы замка и главная башня за ними.

- Пожалуйста, не беспокойтесь, господин, - сказала она успокаивающе. Ванна готова, и я пошлю за вашей любимой наложницей.