Таким образом, возникает реалистическое изображение целого, гораздо более впечатляющее, чем изображение отдельных частей. Многие критики говорили: "Разве можно согласиться с тем, что труппа комедиантов со строго определенным амплуа представляет собою целый мир? Как поверить в то, что весь Париж лечится у Бьяншона или обращается к услугам одного адвоката Дервиля? Что Серизи, Бован и Гранвиль так долго стояли во главе судейского сословия Франции?" Но ведь это факт, что во все времена крайне немногочисленная элита руководит страной и что в каждую данную эпоху можно по пальцам перечесть героинь нашумевших любовных историй. С другой стороны, мы принимаем как неизбежную условность романа то обстоятельство, что несколько его персонажей воплощают множество людей. Одна из функций искусства - заменять хаос, присущий жизни, разумным порядком. И в этом созданном его фантазией мире художник умеет сохранить немало таинственного и случайного, что позволяет ему сообщать всему изображаемому жизненное правдоподобие и рельефность.
Никогда еще Бальзак не работал с такой уверенностью. Он писал "Отца Горио" сначала в Саше, но главным образом в Париже, на улице Кассини, причем трудился по шестнадцать - восемнадцать часов в сутки (а в ноябре 1834 года даже и по двадцать часов). "Это всем моим книгам книга!" сообщал он Чужестранке. Ему хотелось поскорее закончить "Отца Горио" и приехать в Вену, чтобы повидаться с госпожой Ганской в годовщину "незабываемого дня" (26 января). Но, дописывая роман, он одновременно должен был держать корректуру его первой части, которая в это время печаталась на страницах "Ревю де Пари". 15 декабря Бальзак "в полном изнеможении в постели и не в силах ничего делать, ни о чем слышать". Тщетно герцогиня д'Абрантес взывает к нему, упрекает его, что он совсем ее забыл. "Вся моя жизнь, - отвечает он, - подчинена одному: непрерывному труду, без всякой передышки... Я уже не могу писать, слишком велика усталость... Так что не думайте обо мне дурно. Говорите себе: "Он работает днем и ночью" - и удивляйтесь лишь тому, что вы еще не услышали о моей смерти. Иногда я езжу в Оперу или к Итальянцам - вот мои единственные развлечения, ибо там не нужно ни думать, ни говорить, только смотреть да слушать".
Зюльма Карро снова родила мальчика, ему дали необычное имя - Йорик (из любви к Стерну, стало быть, и к Бальзаку); Оноре целует ее в лоб, но издали. У него нет времени, чтобы хоть ненадолго приехать во Фрапель. "Никогда еще уносящий меня поток не был столь стремительным; никогда еще столь чудовищно величественное произведение не овладевало человеческим умом. Я сажусь за работу, как игрок за игорный стол; сплю не больше пяти часов, а тружусь по восемнадцать часов в сутки; я приеду к вам полумертвым; но порою мысль о вас придает мне силы. Я покупаю Гренадьеру, я расплачиваюсь с долгами". В день рождения "мамочки" (ей исполнилось пятьдесят шесть лет), которую дети поселили в Шантильи в обществе компаньонки, Лора и Оноре хотели бы повидать ее. Но как это осуществить? Столько дел удерживает их в Париже! В качестве достойного возмещения они вместе посылают ей подарок - часы на голубом шнурке. Только пусть она не проговорится Сюрвилю, "ибо мой муж, - пишет Лора, - ничего не понимает в таких сердечных знаках внимания".
Госпожа де Кастри сделала еще одну попытку залучить к себе Бальзака: она весьма любезно пригласила писателя через своего дядю, герцога Фиц-Джеймса, приехать в Кевийон. Однако незавершенный "Отец Горио" одержал верх над оконченной "Герцогиней де Ланже"; кроме того, Бальзака раздражал внезапный интерес маркизы к Сент-Беву, которого он терпеть не мог. В июле 1834 года Сент-Бев опубликовал роман "Сладострастие". Госпожа де Кастри, неисправимая охотница на светских львов, написала автору этого романа письмо: "Пытаться выразить, как глубоко меня взволновала ваша превосходная книга, - трудная задача для несчастной женщины, которой знакомы одни только жизненные невзгоды". Этот испытанный прием удался. Опытному птицелову в юбке ничего не стоило поймать в свои сети литератора. Известный критик и его почитательница подружились; Сент-Беву, человеку от природы флегматичному, была чужда пылкая требовательность Бальзака, духовная дружба его вполне удовлетворяла. Впрочем, то была очень нежная дружба (маркиза подарила Сент-Беву серебряный крест, к которому приложился на смертном одре Виктор фон Меттерних), и это выводило из себя Бальзака. Вот почему он послал маркизе весьма холодное письмо, в котором подчеркнуто именовал ее "сударыня". Сперва она возмутилась, но потом попыталась вновь подчинить его себе.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу