Ульмас Умарбеков - Зеленая звезда (Человеком быть, это трудно)

Однако ответа он не услышал. Гюльчехра еле слышно сказала «до свидания» и растворилась в темноте.

«Придет! — думал по пути домой Абдулла. — Такой девушки нет в целом свете. Она придет, и мы будем вместе. Будем всегда вместе! Рядом…»

Он зашел во двор. В синих окнах плавала луна. Все спали.

Гюльчехра долго не могла уснуть в эту ночь. Она лежала в темноте с открытыми глазами, прижимая к лицу увядший росток мяты.

На следующий день с самого утра Абдулла стал размышлять, как бы ему встретиться с Гюльчехрой. Не только вечером, но и днем или вот хоть сейчас, утром. Совсем собрался было послать к ней мальчишку, что стоял на улице, ковырял в носу, но отказался от этой затеи. Ее мать может спросить, кто зовет Гюльчехру, и мальчик, не дай бог, проболтается. В доме Гюльчехры не должны знать, что он хочет видеть Гюльчехру. Один раз он может ее позвать, это еще ничего, а что он будет делать в другие дни? А потом он подумал, что Гюльчехру могут и вовсе не выпустить из дому. Ганишер-ака такой человек. Мало ли что ему может показаться, слишком уж он любит дочь. Наконец Абдулла решил подобраться к дому Гюльчехры со стороны сада, подождать ее.

Должна же она появиться во дворе! Тогда он как-нибудь даст ей знать… Но что, если Гюльчехра сочтет его назойливым, не захочет подойти?

Он сидел за столом и, занятый этими мыслями, даже не заметил, как Ходжар-буви расстелила перед ним достархан, как поставила на стол пиалу со сметаной, разломила лепешку. Старуха забеспокоилась, приметив, что внук смотрит на нее невидящими глазами.

— Ты еще совсем молодой, о чем же так призадумался? Выпил бы чаю!

— Чаю?! Конечно, конечно, сейчас, — заторопился Абдулла.

— Как у вас на вечере-то было? Ты домой поздно пришел, мы уж спать легли.

— Вечер прошел очень хорошо, бабушка.

— А я два раза посылала на улицу сына — тебя встречать. Мало ли что…

Абдулла, услышав о дяде, понял, какую он совершил бестактность, не спросил сразу о его жене. Ведь она в родильном доме!

— Бабушка, как здоровье вашей снохи?

Ходжар-буви с благодарностью посмотрела на внука:

— Слава аллаху, хорошо! Завтра уже здесь будет. Да, ребенок такой славный, такой красивый… глаза и брови в точности как у тебя. О аллах! Ниспошли ему долгий век!

— Его так и назвали Абдуллой?

— А то как же! Как сказали, так и будет, дядя тебя очень уважает.

— Бабушка… — У Абдуллы на сердце кошки скребли, он хотел исправить свою ошибку. — Может, сходить к ней?

— Это в больницу-то?

— Да.

— Видишь, какое дело… — Ходжар-буви призадумалась. — Самое лучшее — ступайте завтра вместе с дядей. Сам и принесешь на руках своего двоюродного братца. А то сейчас там две соседки сидят. Да и сноха застесняется.

У Абдуллы словно гора упала с плеч, он облегченно вздохнул.

— Ну что ж, завтра так завтра. — Он вытер руки и поднялся из-за стола.

— Бабушка, может быть, есть какая-нибудь работа для меня?

— Съешь-ка лучше еще лепешку.

— Больше не хочу.

— Это что же за еда, словно бы и не ел. А работа от тебя не убежит. В честь рождения ребенка на бешик-тое поработаешь.

Ходжар-буви еще что-то говорила, но Абдулла уже не слышал ее. Он думал о Гюльчехре. Должна же она показаться, неужели целый день дома просидит?

Абдулла вышел за ворота. В кишлаке было тихо. Под балханой — балконом, нависающим над улицей, играли в кости три мальчика. Абдулла подошел к ним и постоял немного, наблюдая за игрой. «Вот ведь какая глупость, — подумал он. — Неужели я и раньше этим занимался?» Он перешел улицу и направился к мосту… «А может, она на кукурузном поле?» Абдулла невольно ускорил шаги. Чуть поодаль виднелись красные ворота дома, в котором жила Гюльчехра. Ворота были открыты, во дворе никого… «Может, зайти? Нет… Вдруг она початки собирает?» И Абдулла пошел вдоль арыка.

Кишлак все никак не кончался. Дорога до кукурузного поля показалась на этот раз очень длинной. Вокруг было тихо, полное безветрие, ни шороха, ни шума. Добравшись до кукурузного поля, Абдулла осмотрелся, прислушался. Никого не было видно. Он двинулся вперед между двумя рядами высоких стеблей. Было жарко, душно. Пыльца от кукурузных метелок жгла глаза. Пришлось повернуть обратно. Неужели он до вечера не встретит ее?! Еще не все потеряно, может, она в своем саду?..

Когда Абдулла, взмокший от быстрой ходьбы, снова подошел к мостику, знакомые красные ворота дома Гюльчехры были закрыты. Вдруг ворота отворились, показался Самад, затем Гюльчехра. Они быстро направились вверх по улице. Самад что-то говорил, на ходу размахивая руками.