Болеслав Прус - Кукла

Жецкий вскочил.

- Мужа пани Элены?.. Где оно? - взволнованно спросил он. - Да ведь это спасение для всех нас!

Вокульский протянул Жецкому документы, и тот схватил их трясущимися руками.

- Царствие ему небесное, и... слава богу! - говорил он, читая. - Ну, милый Стах, теперь уж никаких препятствий... Женись на ней... Ах, если б ты знал, как она тебя любит... Я тотчас же уведомлю бедняжку, а бумаги ты отвези ей сам и... тут же сделай предложение... Я уже вижу, Общество спасено, а может, и магазин уцелеет... Сотни людей, которых ты избавишь от нужды, будут благословлять вас... Что это за женщина... Только с нею ты найдешь наконец покой и счастье...

Вокульский остановился перед ним и покачал головой.

- А она со мной?

- Она любит тебя безумно... Ты даже не представляешь...

- А знает она, кого любит? Разве ты не видишь, что я развалина, и самого худшего вида - развалина духовная... Отравить кому-нибудь счастье я сумею, но дать... Если я могу еще что-нибудь дать людям, то только деньги и труд, и то... не нынешним людям, совсем, совсем другим...

- Да перестань ты!.. - вскричал Жецкий. - Женись на ней, и сразу тебе все представится в другом свете...

Вокульский грустно улыбнулся.

- Да, жениться... Связать хорошее, невинное существо, злоупотребить благороднейшими чуствами, а душою быть далеко, далеко... А через годик, другой, пожалуй, ее же попрекать тем, что ради нее я отказался от великих замыслов...

- Политика?.. - таинственно шепнул Жецкий.

- Какая там политика!.. Было у меня и время и возможность разочароваться в ней... Есть кое-что поважнее политики.

- Уж не изобретение ли Гейста?

- А ты откуда знаешь?

- От Шумана.

- Ах, правда... Я забыл, что Шуман всегда все знает. Тоже талант...

- И весьма полезный. Все же советую: подумай о пани Ставской, иначе...

- Ты ее отобьешь? - усмехнулся Вокульский. - Отбивай, отбивай. Даю слово, нуждаться вы не будете.

- Тьфу ты... да перестань, право! Свет бы вверх дном перевернулся, если бы такой старый хрыч, как я, помышлял о подобной женщине. Нет, тут есть кое-кто поопаснее... Мрачевский... Просто с ума сходит по ней и уже третий или четвертый раз поехал ее навестить... А женское сердце не камень...

- О... Мрачевский!.. Что, он уже не разыгрывает из себя социалиста?

- Какое! Теперь он говорит, что стоит, мол, человеку отложить первую тысчонку да вдобавок познакомиться с такой прелестной женщиной, как всякая политика вылетает вон из головы.

- Бедняга Клейн держался иных взглядов, - заметил Вокульский.

- Ну, что там Клейн, отчаянная башка! Хороший малый, но приказчик никудышный... Мрачевский - вот кто был бриллиант! Красавец, болтал по-французски, а как посматривал на покупательниц, как подкручивал усики... Этот своего не упустит, и вот увидишь, сманит он твою пани Ставскую!

Старик собрался уходить, но в дверях остановился и прибавил:

- Женись на ней, Стах, женись... Осчастливишь женщину, сохранишь торговое общество, а может, и магазин спасешь. Подумаешь, изобретения!.. Я еще понимаю в наше время политические цели, когда с минуты на минуту могут произойти события чрезвычайной важности. Но какие-то летательные машины... Впрочем, может, и они пригодятся? - прибавил он, подумав. - Гм... пожалуй, поступай как хочешь, только скорее решай насчет пани Ставской, потому что, ей-богу, Мрачевский зевать не станет. Он малый не промах! Летательные машины... Фу ты! Впрочем, кто знает... Может быть... может быть, и они на что-нибудь пригодятся!

Вокульский остался один.

"Париж или Варшава? - подумал он. - Там цель возвышенная, но, может статься, недостижимая, тут - несколько сот человек..."

- Которых я видеть не могу!.. - неожиданно вырвалось у него.

Он подошел к окну и постоял, глядя на улицу, просто чтобы прийти в себя. Но все его раздражало: движение экипажей, суета прохожих, их озабоченные или улыбающиеся лица... Более же всего расстраивал его вид женщин. Каждая казалась ему воплощением глупости и притворства.

"Рано или поздно каждая найдет своего Старского, - думал он. - Во всяком случае, каждая его ищет".

Вскоре его снова навестил Шуман.

- Дорогой мой, - смеясь, крикнул доктор еще в дверях, - можешь выгнать меня вон, но я все равно буду донимать тебя визитами...

- Да пожалуйста, приходи почаще! - ответил Вокульский.

- Так ты согласен?.. Чудесно... Наполовину ты вылечился... Однако что значит сильный мозг! Не прошло и двух месяцев тяжелой мизантропии, а ты уже способен снисходить к представителям человеческого рода, да к тому еще в моем лице. Ха-ха-ха!.. Ну, а если бы впустить в твою клетку этакую шикарную бабочку...