Болеслав Прус - Кукла

Панна Эвелина сильно покраснела.

- Да, барон очень благородный человек и очень любит меня. Правда, между нами большая разница в летах, но что же из этого? Опытные дамы утверждают, что муж, чем старше, тем вернее, а ведь для женщины привязанность мужа - это все, не правда ли? Каждая из нас ищет в жизни любви, а кто мне поручится, что я встречу еще раз подобное чуство?.. Бывают мужчины моложе, красивее, может даже умнее барона, но никто из них не говорил мне с таким жаром, что все счастье последних лет их жизни - в моих руках. Можно ли тут устоять, даже если такой брак требует известных жертв? Ну скажите сами!

Она остановилась посреди аллеи и посмотрела ему в глаза, с тревогой ожидая ответа.

- Не знаю, сударыня. Это вопрос сугубо личный, - ответил Вокульский.

- Плохо, если вы мне так отвечаете. Бабушка говорит, что вы человек с сильным характером; я до сих пор никогда не встречала людей с сильным характером, а у меня самой характер очень слабый. Я не умею противиться, боюсь отказать... Может быть, это дурно, что я выхожу за барона, - во всяком случае, некоторые дают мне понять, что я дурно поступаю. Вы тоже так думаете? Разве вы могли бы отстраниться от человека, который любит вас больше жизни, который без вашей взаимности проведет скудный остаток своих дней в безнадежном одиночестве и тоске? Если б кто-нибудь у вас на глазах катился в пропасть и взывал о спасении, неужели вы не протянули бы ему руку и не связали бы себя с ним, пока не подоспеет помощь?

- Я не женщина, и меня никогда не просили, чтобы я жертвовал ради кого-нибудь своей свободой, поэтому не знаю, как бы я поступил в подобном случае, - с раздражением ответил Вокульский. - Знаю одно: как мужчина, я ничего не стал бы вымаливать, даже любовь.

Она глядела на него, полураскрыв губы.

- Скажу вам больше, - продолжал он, - я не только не стал бы просить, но и не принял бы подачки, брошенной мне из сострадания. Такие дары почти всегда половинчаты...

По боковой дорожке к ним с очень деловым видом торопливо шел Старский.

- Пан Вокульский, дамы вас ждут в липовой аллее... - сказал он. - Там моя бабка, пани Вонсовская...

Вокульский заколебался, не зная, как поступить.

- О, я не хочу вас стеснять, - сказала панна Эвелина, покраснев сильнее обычного. - Не задерживайтесь из-за меня. Сейчас вернется барон, и мы втроем присоединимся к вам...

Вокульский поклонился и отошел.

"Вот так история! - думал он. - Панна Эвелина из жалости выходит за барона и, вероятно, из жалости же, заводит роман со Старским... Я еще понимаю барышню, которая выходит замуж по расчету, хотя это и не самый умный способ зарабатывать деньги. Понимаю даже замужнюю женщину, которая после нескольких лет семейного счастья вдруг увлечется и начнет обманывать мужа... Обычно ее толкает на обман страх перед скандалом, дети, тысяча условностей... Но девушка, обманывающая своего жениха, - это нечто совершенно новое!.."

- Панна Эвелина! Панна Эвелина! - вдруг услышал он голос барона где-то совсем близко.

Вокульский круто свернул с аллеи и зашагал по газону.

"Хотел бы я знать, что я ему отвечу, если он меня сейчас заметит? И какого черта я залез в эту грязь?"

- Панна Эвелина! Панна Эвелина! - звал барон уже значительно дальше.

"Соловей приманивает свою самочку, - думал Вокульский. - Но, собственно говоря, можно ли решительно осуждать эту девушку? Она сама признается, что у нее слабый характер, а потихоньку - что ей нужны деньги. Между тем денег у нее нет, а без них она, как рыба без воды. Что же ей остается делать? Бедняжка идет за богатого старика, но сердце у девушки не камень, а поклонник уговаривает идти замуж, и оба полагают, что ласки старого мужа не испортят им удовольствия, - вот они и изобретают нечто новое, измену перед свадьбой, и даже не хлопочут о патенте на свое изобретение. Впрочем, они, может быть, настолько добродетельны, что решили наставить ему рога лишь после свадьбы... Хорошенькая компания! Общество порождает иногда любопытные явления... И подумать только, что каждому из нас может достаться такой гостинец!.. Право, следовало бы поменьше верить поэтам, восхваляющим любовь как высшее счастье в жизни..."

- Панна Эвелина! Панна Эвелина! - стонущим голосом звал барон.

- Экая подлая роль! - пробормотал Вокульский. - Я предпочел бы пустить себе пулю в лоб, чем превратиться в подобного шута.

Он нашел дам в боковой аллее, неподалеку от скотного двора; председательшу сопровождала горничная с корзинкой в руках.

- А, вот и ты! - встретила старушка Вокульского. - Ну, хорошо. Вы подождите здесь Эвелину с бароном; может, он ее найдет в конце концов, - тут она слегка нахмурилась, - а мы с Казей пойдем к лошадям.