Болеслав Прус - Кукла

- Без всяких "однако"! Правда, он интересовал меня раньше, когда я только собиралась стать мученицей супружества. К счастью, муж мой оказался так любезен, что вскорости умер, а пан Старский так незамысловат, что даже при моем небогатом жизненном опыте я в неделю раскусила его. Все та же бородка а lа великий князь Рудольф и те же приемы обольщения. Эти его взгляды, недомолвки, таинственность - все это я знаю наперечет, как фасоны его сюртуков. По-прежнему за версту обходит бесприданниц, циничен с замужними дамами и нежно вздыхает возле богатых невест. Боже мой, сколько уже попадалось мне таких в жизни. Сейчас мне нужно что-нибудь новое...

- В таком случае Охоцкий...

- О да, Охоцкий интересен и даже мог бы стать опасным, но для этого мне пришлось бы заново родиться. Это человек не того мира, к которому я привязана телом и душой! Ах, как он наивен и как великолепен! Он все еще верит в идеальную любовь и надеется встретить женщину, с которой он сможет запереться в своей лаборатории, твердо зная, что она никогда ему не изменит... Нет, он мне не пара. Но что это случилось с моим седлом? - вдруг вскричала она. - Сударь, у меня подпруга отстегнулась... взгляните, пожалуйста...

Вокульский соскочил с коня.

- Вы спешитесь? - спросил он.

- И не подумаю. Проверьте так.

Он зашел с правой стороны - подпруга держалась крепко.

- Да не там... Вот здесь... здесь, возле стремени.

Он заколебался, однако откинул шлейф ее амазонки и просунул руку под седло. Вдруг кровь бросилась ему в голову: вдовушка шевельнула ногой и коленом коснулась его щеки.

- Ну что? Ну что? - нетерпеливо спрашивала она.

- Ничего. Подпруга в порядке.

- Вы поцеловали мою ногу? - крикнула она.

- Нет.

Она хлестнула коня и понеслась вскачь, бормоча:

- Глупец, глупец... или камень!

Вокульский медленно сел на лошадь. Невыразимой тоской сжалось его сердце, когда он подумал:

"Неужели и панна Изабелла катается верхом? Кто же ей поправляет седло?.."

Он подъехал к Вонсовской. Она встретила его взрывом смеха.

- Ха-ха-ха! Вы неподражаемы!

Потом заговорила низким, звенящим голосом:

- В книгу моей жизни вписана великолепная страница: я разыграла роль жены Пентефрия и нашла прекрасного Иосифа... Ха-ха-ха! Только одно обстоятельство меня огорчает: вы так и не сумеете оценить мою способность кружить головы. На вашем месте сто других мужчин в подобную минуту сказали бы, что жить без меня не могут, что я похитила их покой и так далее... А этот отвечает: "нет!" - и все тут. За одно это "нет" вам уготовано в царствии небесном место среди невинных младенцев. Этакое высокое креслице, с перекладинкой впереди... Ха-ха-ха!

Она покатывалась со смеху.

- А что бы вы выиграли, если б я ответил, как другие?

- Одной победой больше.

- А этим что вы выиграете?

- Я заполняю таким образом пустоту жизни. Из десяти поклонников, признавшихся мне в любви, я выбираю одного, который кажется мне наиболее любопытным, забавляюсь им, мечтаю о нем...

- А потом?

- Делаю смотр следующего десятка и выбираю нового!

- И часто?

- Хоть каждый месяц. Что вы хотите, - прибавила она, пожимая плечами, такова любовь нашего века - века пара и электричества!

- Да, это верно. Она даже напоминает поезд.

- Летит как вихрь и мечет искры?

- Нет. Быстро едет и набирает пассажиров сколько влезет.

- О, пан Вокульский!

- Я не хотел вас обидеть, сударыня. Я только сформулировал то, что услышал.

Вдовушка прикусила губки. Некоторое время они ехали молча. Первой заговорила Вонсовская:

- Я уже определила, кто вы такой: вы педант. Каждый вечер, - не знаю, в котором часу, но, наверно, не позднее десяти, - вы проверяете счета, потом отправляетесь спать, а перед сном непременно читаете молитву, громко повторяя: "Не пожелай жены ближнего своего". Верно?

- Продолжайте, сударыня.

- Не буду продолжать, мне наскучило разговаривать с вами. Ах, жизнь полна разочарований! Когда мы впервые надеваем платье со шлейфом, когда отправляемся на первый бал, когда впервые влюбляемся - нам все кажется открытием... Но вскоре мы убеждаемся, что все это или уже было, или ничего не стоит...

Помню, в прошлом году я была в Крыму; мы ехали небольшой компанией по пустынной дороге, на которой некогда пошаливали разбойники. Только мы заговорили об этом, как вдруг из-за скалы показываются два татарина... "Слава богу, думаю, они наверняка собираются нас зарезать". Пригожие, надо сказать, были мужчины, но физиономии самые свирепые. И что же? Знаете, с чем они обратились к нам? Предложили купить у них винограду! Подумайте! Я-то жду разбойников, а они торгуют виноградом! Со злости я чуть не бросилась на них с кулаками, право! Так вот - сегодня вы напомнили мне этих татар... Председательша уже несколько недель мне толкует, что вы человек оригинальный, совсем не похожий на других, а между тем я вижу, что вы самый обыкновенный педант. Ведь верно?