Федор Шмит - Избранное. Искусство - Проблемы теории и истории

Ваяние в киевском искусстве никакой заметной роли не играет. Все творческое внимание русских художников сосредоточено на живописной отделке зданий. Мы уже достаточно говорили о том, что именно ценили в этой отделке древние русские знатоки. Они любили яркую игру красок, любили узорные пестрые настилы в полах, любили пестрые облицовки на стенах, и раз оказалось, что того материала, к которому приучили их кавказские строители, не провезти в Киев, потому что кочевники не пропускают тяжело груженных караванов, они придумали, чем заменить камень. Но так как и искусственные облицовочные материалы обходились чрезвычайно дорого, то и от них пришлось отказаться. Вкус к красочности пришлось удовлетворять при помощи одной только росписи водяными красками по свежей еще штукатурке, так называемыми фресками. Наиболее показательны сохранившиеся в достаточно значительных частях две росписи: мозаичная в соборе Михайловского монастыря в Киеве, начала XII века, и фресковая в соборе Кирилловского монастыря близ Киева, середины XII века.

Когда в середине XII века антиохийский патриарх Макарий 27проездом в Москву был в Киеве, его сын, архидиакон Павел Алеппский 28, записал в своем дневнике о Михайловском соборе следующее: «Великий алтарь похож на алтарь Св. Софии и монастыря Печерского, с тремя большими окнами. На передней его стороне есть изображение Владычицы, стоящей, воздев свои руки с открытыми дланями, – из позолоченной мозаики; также изображение Господа, который раздает своим ученикам, стоящим с обеих сторон, хлеб и кровь божественные. Под ними кругом изображения архиереев – все из мозаики. Направо от этого алтаря второй алтарь с высоким куполом, а налево третий. Святая церковь имеет три двери» и т. д.

Из этого описания явствует, что в середине XVII века еще была более или менее цела вся роспись алтаря, во всем похожая на мозаичные же росписи Св. Софии и Печерского собора, но что вне алтаря никаких мозаик, во всяком случае, не было, а может быть – не было уже и никакой росписи. В настоящее время из виденных Павлом Алеппским мозаик существует лишь большая композиция Евхаристии, да несколько довольно сильно поломанных отдельных фигур на южной и северной стенах главного алтаря.

К сожалению, алтарь Михайловского собора гораздо хуже освещен, чем алтарь Св. Софии, а мозаики находятся выше, чем в Св. Софии, так что рассмотреть и описать их много труднее. Некогда и с Михайловского Причащения апостолов тем же профессором А. В. Праховым, который открыл и воспроизвел все купольные и часть алтарных мозаик Св. Софии, была исполнена прорись и раскрашена, но она так и осталась неизданною, и мы ее знаем лишь по небольшой опубликованной Праховым фотографии. Этот существеннейший пробел в наших знаниях тем более досаден, что Михайловская мозаика – древнейшее и единственное в своем роде сохранившееся произведение русских, по-видимому, мозаичистов.

В летописи под 6616 (1108) г. записано: «Заложена бысть церкы святаго Михаила Златоверхая, Святополком князем, в 11 нулия месяца». Если только текст этого места летописи не искажен переписчиками, он очень красноречиво говорит нам и о том, когда здание было вполне закончено и – по крайней мере, во вне – отделано: ведь церковь тут уже названа «Златоверхою», запись же сделана не позже 6624 (1116) г., как о том свидетельствуем сам автор, Михайловский игумен Сильвестр. В наиболее существенных частях здание, однако, было готово уже значительно ранее, ибо, как сообщает тот же летописец, в 6621 (1113) г. строитель храма Святополк скончался, «и положиша и в церкъви святаго Михаила, южебе сам съзьдал».

Всем этим не устанавливается, конечно, точно время исполнения мозаик Михайловского собора, но едва ли есть основания и даже возможность допускать особенно позднее происхождение их. XI век – век широкого применения мозаик в Киеве, XII век – век фресковой живописи. Вспомним о приведенном нами уже тексте Патерика, в котором говорится, что еще в конце XI века «мусию», т. е. самый материал, из которого набираются мозаики, привозили в Киев из далекой Абхазии или, если угодно, хотя бы и из Константинополя. Не этим ли объясняется, между прочим, и то выше отмечавшееся обстоятельство, что самые великолепные киевские памятники, даже такие, как Св. София, мозаиками отделывались частично, а не сплошь, как требовал бы константинопольский вкус? Даже великолепному Ярославу было не по средствам расписать мозаиками всю Св. Софию – ведь можно себе представить, что стоило перевезти в Киев из-за моря сотни пудов стеклянной смальты на сплошную роспись! В Михайловских мозаиках уже совсем мало смальты, все больше местный шифер. А когда половцы окончательно овладели степью, и сообщение с югом, товарное, почти вовсе прекратилось, не из чего стало набирать мозаики, и мозаичное искусство замерло и понемногу забылось. Видно, не очень дорожили им киевляне, не слишком оно им казалось необходимым, раз они не сделали попытки заменить привозный материл, которого больше нельзя было привозить, собственным изделием.