Мэри Норрис - Роман с Грецией. Путешествие в страну солнца и оливок

Сначала местные жители отнеслись с прохладцей к чете Ли Фермор. Когда те построили небольшую хижину на пляже, ее взорвали. Тогда мэр города обратился к жителям, напомнив, что Патрик Ли Фермор был героем Сопротивления на Крите, руководил похищением генерала Крайпе. А еще мэр прислал в семью писателя свою дочь Элпиду, чтобы она помогала по дому. Джоан умерла в своем доме в Кардамили в 2003 году. Она любила кошек, и в их с Ли Фермором спальне была даже сделана для них отдельная дверца. В тот день, когда Джоан умерла, ее окружали несколько местных кошек. Что касается Ли Фермора, то он почти ослеп с возрастом и был вынужден носить специальную повязку и очки. Однако бокал с вином он всегда видел четко.

Вдоль горизонта тянулся полуостров Мессиния; на его противоположной стороне, обращенной на запад, стоял дом сладкоречивого Нестора. Это старец из «Илиады», мастер западного подхода к делу (по выражению Фицджеральда), он был владыкой Ионического моря. Современная история коснулась мессинского города Пилос, и теперь он знаменит как место решающей битвы в Греческой войне за независимость – Наваринского сражения 1827 года, когда турки и египтяне были разбиты в море войсками союзников: англичан, французов и русских. Из своего дворца, стоящего на мысе, Нестор мог бы видеть сражение с высоты птичьего полета, и, без сомнения, у него было бы мнение на этот счет. Боевые дни старого вояки были позади, он отправился в Трою как советник ахейцев. Каждый раз, когда Гомер дает Нестору слово, действие приостанавливается, ведь старик – настоящий болтун [114] Многие исследователи отмечают, что Нестор изображен Гомером не без доли иронии. . В лучшие свои годы он был «мастером колесницы», поэтому именно Нестор проводит гонку на колесницах во время похоронных игр в честь Патрокла и советует сыну крепко держаться на поворотах. Каким-то невероятным образом Нестору удалось привезти свою золотую винную чашу в Трою. Она известна по описанию в «Илиаде», а также в анналах эпиграфики [115] Вспомогательная историческая дисциплина, изучающая надписи на твердых материалах: камне, металле, кости, дереве и т. д. : на глиняном сосуде, найденном на острове Искья близ Неаполя, есть надпись, сделанная на одном из самых ранних известных науке вариантов греческого алфавита (около 740 года до нашей эры). Этот сосуд идентифицируют как чашу Нестора. Сначала кажется, что желание положить в багаж чашку – причуда старости. Но ведь наливая чай именно в свою кружку, мы чувствуем себя дома. Нестор прихватил с собой в Трою песчаный Пилос.

Нестор – один из тех счастливчиков, чье возвращение домой из Трои не было отмечено никакими происшествиями. Пересказывать несториаду – наводить сон на читателей. Возможно, его роль в «Илиаде» – дать ахейцам ту стабильность, которая позволит осмыслить собственный опыт. Конечно, все ахейцы хотели вернуться домой; любой солдат, ушедший на войну, спит и видит, как возвращается к родным. Нестор – ярчайший пример успешного возвращения. Об этом говорит и его имя: n ostos , «возвращение домой», происходит от глагола n eomai («возвращаться домой»). В слове «ностальгия» идея возвращения на родину связана с греческим словом «боль»: «тоска по дому». Именно это и движет Одиссеем.

Многоречивый Нестор играет ключевую роль и в «Одиссее». По совету Ментора (то есть Афины) Телемах отправляется на песчаный Пилос, чтобы спросить старого царя, знает ли тот, что случилось с его отцом, Одиссеем. «Пока Нестор говорил, солнце спустилось с неба и мрак окутал землю». Иными словами, все начали зевать. По совету Нестора Телемах едет по суше в Спарту, где встречает Менелая и Елену. Он не задерживается там надолго, говоря царю: «Тоска настигла меня, хочется мне вернуться домой». По возвращении в Пилос он просит своего спутника, сына Нестора Писистрата, подняться скорее на корабль, потому что старый царь будет, конечно же, долго прощаться, предложит ему с собой обед, щедрые подарки – и задержит его отъезд.

К тому моменту я сама начала испытывать ностальгию. Я путешествовала уже три месяца, и меня переполняла красота. Я провела месяц на Родосе, в одном из самых солнечных мест в Средиземноморье, где собирала ароматные апельсины в роще, принадлежащей семье моей учительницы, и еще месяц на Патмосе, где, будучи в Великий четверг в монастыре Святого Иоанна Богослова, наблюдала, как Святой Дух летает в виде дрона над прихожанами во время омовения ног. Я провела три ночи на космополитичном острове Миконос и еще три дня – исследуя соседний Делос, необитаемый остров и музей под открытым небом, посвященный Аполлону. Я переехала с Эгейского моря на Ионическое, чтобы посетить дом писателя, которого, как я вдруг поняла, считала своим литературным отцом.