Стефан Кларк - Самый французский английский король. Жизнь и приключения Эдуарда VII

Вскоре после этого, в сентябре 1888 года, Берти оказался в Вене, где навещал австро-венгерского императора Франца-Иосифа, и ему передали, что кайзер Вильгельм собирается прибыть в город сразу после его отъезда. Движимый родственными чувствами, Берти написал Вильгельму, что дождется его в Вене и они обязательно повидаются. Однако Вильгельм ответил, что не желает видеть своего дядю и, более того, он уже заказал для себя апартаменты, которые занимал Берти, лучшие в городе, так что Берти, который всего лишь принц, в то время как он император, придется их освободить. С завидным спокойствием, хотя он и был огорчен, Берти написал Вильгельму, что испытывает к нему «величайшую нежность», но обижен его поведением. Письмо осталось без ответа, и Берти собрал вещи и уехал. Он знал, что нет смысла продолжать конфронтацию, когда его племянник в таком настроении.

Но Вильгельм, как правило, успокаивался после мелких побед и, когда он посетил Англию в следующем году, был само обаяние и кротость. Британцы встретили его на редкость гостеприимно, излив на кайзера столько любви, сколько было необходимо, чтобы визит прошел гладко. Берти произвел его в адмиралы Королевского флота (к счастью, это не означало, что Вильгельм мог отплыть на британском линкоре), министр по делам колоний Джозеф Чемберлен выступил с речью, отметив, что Британии сам бог велел состоять в альянсе с «великой Германской империей»; и Берти получил приглашение на ответный визит в следующем году, в ходе которого Вильгельм окружил дядю почестями «почти как суверена», как выразился Берти в письме к своей матери.

Но точно так же, как воспаление коленного сустава и чахоточный кашель у Берти, приступы мелочности у Вильгельма периодически обострялись на протяжении 1890-х годов. Вспомнить хотя бы соперничество дяди и племянника на регате в Каузе. Когда в 1891 году Вильгельм купил гоночную яхту, Берти приобрел «Британнию», на которой потом не раз побеждал в Каннах и Каузе. Вильгельм в ответ заказал у того же кораблестроителя новую лодку, превосходящую «Британнию» в размерах и скорости, вынудив расстроенного Берти продать свою гордость. «Когда-то Кауз был для меня местом приятного отдыха, – признался он, – но теперь, когда там хозяйничает кайзер, оно больше напоминает арену нескончаемых салютов, пушечной пальбы и прочих утомительных забав».

Вильгельм снова одержал победу, что, вероятно, объясняет, почему его государственный визит в Британию в 1899 году был отмечен еще одним шоу семейной дружбы. Он заявил о своем нейтралитете в делах Южной Африки, в то время как другие европейские страны сколачивали пробурскую коалицию, и купался в любви британцев, которые испытывали ее ко всем, кто не был французом. Англогерманскую гармонию нарушил разве что один эпизод, когда Берти пришлось одернуть Александру, которая высмеивала Вильгельма, притащившего с собой парикмахера для завивки императорских усов.

Хорошие отношения между ними сохранялись и в 1901 году, когда Вильгельм, несмотря на протесты своего правительства в Берлине, остался в Англии как частное лицо после кончины Виктории до самых похорон [308], состоявшихся десять дней спустя. Почетный гость на этой грандиозной церемонии, он наконец простил обиду за то, что его не пригласили на бриллиантовый юбилей королевы, и по возращении домой с упоением рассказывал об англо-германском альянсе (хотя и назвал его Deutsch-Englisch [309] , расставив приоритеты в обратном порядке).

Как и следовало ожидать, с подписанием «Сердечного согласия» отношения в семье накалились до предела. Реакция Вильгельма, как обычно, была гремучей смесью политических угроз и мелочных обид. Находясь в круизе по Средиземноморью в марте 1905 года, он приказал командиру своего корабля встать на якорь у марокканского порта Танжер и, невзирая на опасную зыбь, на веслах отправился к берегу, когда лодку едва не накрыло волной, что, по-видимому, привело его в ужас. Он отправился во дворец к султану верхом на коне, который явно возражал против немецкого наездника и так брыкался, что кайзер чудом доехал целым и невредимым. В гостях у султана Вильгельм произнес речь, заявив, что пришел поддержать Марокко в борьбе за независимость от Франции. Должно быть, он немало смутил султана, который понимал, что этот сумасшедший на белом коне вряд ли привел с собой войска, чтобы противостоять вооруженным до зубов французам, твердо настроенным сказать свое слово в споре о будущем Марокко. Тем не менее Вильгельм был настолько рад своей скандальной выходке, что, вернувшись на свою яхту, отправил Берти послание, больше похожее на первоапрельский розыгрыш. В биографии Берти автор Джейн