Лиам Воган - Flash Crash. Остросюжетная история о трейдере-одиночке, обвалившем финансовый рынок на 1 трлн долларов

«Даже сейчас я вспоминаю об этом, и волосы у меня на затылке встают дыбом, – вспоминает Росси. – Заходишь туда, и первое, что тебя поражает – это электричество, пронизывающее воздух. А потом шум. Все орут друг на друга. Все машут руками, люди пытаются привлечь внимание, девчонки верещат в кабинках. Ты как будто заходишь из полной тишины прямо на стадион «Уэмбли» в финале Кубка Англии. Я сразу же понял, что хочу быть там».

Внутри все дела были организованы вокруг десятка тесных, душных залов с наклонным полом – «ям», где происходили покупки и продажи. По восемь лихорадочных часов в день трейдеры исполняли непрекращающийся поток заявок, передаваемых им в виде ручных сигналов из кабинок, расположенных по периметру помещения. А потом, когда рынок закрывался, здание пустело, а окрестные пабы заполнялись. Экосистему LIFFE составляли три основных вида «живности». Брокеры из фирм вроде JPMorgan и Goldman Sachs носили разноцветные куртки и служили посредниками, выполняя приказы, поступавшие по телефону от клиентов, в числе которых были глобальные корпорации и пенсионные фонды. Посыльные в желтом передавали сообщения, уворачиваясь от летящих предметов и ударов. А на вершине пищевой цепочки находились «местные» в красных куртках – спекулянты, которые получали прибыль, продавая и покупая на собственные средства. У них была репутация безжалостных ребят, но, благодаря постоянной готовности к сделке, в качестве продавцов или покупателей, они обеспечивали необходимое любому рынку качество – ликвидность.

Росси уволился с работы и пошел на потерю в заработке, чтобы стать посыльным в David Morgan Futures. Через два года он начал торговать, а к двадцати шести годам стал «местным», продавая и покупая фьючерсы на государственные облигации Германии в зале «Бунд» (от немецкого « Bundesanleihe » – федеральные облигации) – самом крупном и агрессивном из всех. Вскоре он основал собственную фирму и начал финансировать уже новое поколение трейдеров. Отыскивать будущих звезд было нелегко. Атмосфера бывала жесткой – по легенде, один чикагский трейдер повалился на пол биржи с сердечным приступом, а вокруг него продолжали заключаться сделки. «Местные» часто нанимали крепких парней или бывших спортсменов, которые могли противостоять толпе. Но некоторые из самых успешных торговцев, вроде Росси, обладали тихим голосом и скромным телосложением. Знание экономической теории было не так важно, как острота ума, решительность, выносливость, толстая кожа и умение влиять на других. Нелишним также было здоровое пренебрежение к деньгам.

Подход Росси заключался в постоянном трейдинге в попытке собрать информацию и составить цельную картину: «Иногда не можешь видеть всего, но если откроешь позицию, пусть даже всего один лот [один контракт], можно чему-то научиться. Не стой столбом. Покупать или продавать – что думаешь? Удивительно, как часто покупаешь один лот в надежде, что он подорожает. А потом видишь, что он никогда не вырастет в цене, и в итоге продаешь десять лотов. Получается, покупка одного лота помогла тебе принять решение, и это стало отправной точкой».

Отношения имели решающее значение. Брокеры, которым нужно было выполнить большие ордера, в первую очередь обращались к ведущим трейдерам, а некоторые ушлые участники стремились втиснуть свою заявку перед исполнением крупной. Эта неэтичная, а иногда и незаконная, но распространенная практика называлась фронтраннинг, «опережающие сделки». Конечная цель, однако, заключалась в том, чтобы стать настолько большим, чтобы наводить шороху на рынок, просто открывая позицию и наблюдая за мелкой рыбешкой, которая будет выстраиваться за вами, полагая, что вы знаете то, чего не знают они. Риск разориться был постоянным, но награда для тех, кто достигал высших эшелонов, была велика.

«Я помню, как заработал свой первый миллион, – вспоминает Росси. – Мне было двадцать шесть лет, и я сказал приятелю: «На следующие сто тысяч, которые я заработаю, я куплю себе подарок». Так я и сделал. Я купил Ferrari».

Атмосфера среди трейдеров бывала жесткой – по легенде, один чикагский торговец повалился на пол биржи с сердечным приступом, а вокруг него продолжали заключаться сделки.

Стремительные автомобили и стремительная жизнь – вот какими были следующие десять лет для Росси и других трейдеров, которых окрестили «Мальчиками Мэгги» из-за связи той эпохи торговли с политикой Тэтчер. В прессе их называли «яппи», но, сложись все иначе, многие из них были бы штукатурами или укладчиками ковров. Какое-то время они казались неуязвимыми. В 1997 году перед новым зданием LIFFE установили статую, увековечивающую трейдера фьючерсами во всем его великолепии: мужчина (даже в 2018 году на восемь трейдеров приходилась всего одна женщина), в руке мобильный телефон, галстук ослаблен, на губах намек на ухмылку. Сегодня эта статуя находится в музее – как и биржевые трейдеры в «ямах», она стала историей.