Андрей Посняков - Король

К Саньке никто не приставал, да она и сама, как могла, держала себя в строгости. Хоть и гулящая девка, а все ж ежечасные моления да пение славы Господу проняли и ее. К слову сказать, у бравого разбойного капитана сия долговязая девица особых сексуальных желаний не вызывала – тоща больно, а как косы обрезала, так и вообще – отрок отроком! Нешто можно с такой грешить-забавляться? Тьфу!

Арцыбашев, конечно, имел насчет рыжей совсем другое мнение, однако в данный момент он больше тревожился о собственной супруге и ни о каком сексе с гулящей не думал, хоть та, верно, и была бы очень даже не против, все ж профессионалка, говоря красивым словом – путана, ну, а если по-местному – корвища, бл…дь.

Впрочем, в последнее время Аграфена-Санька сильно изменилась… Вопрос – надолго ли?

Банька была маленькой, черной. Леонид спал на полке, Санька – на лавках, Михутря же с удовольствием растянулся на полу. Уснули быстро, бравый капитан громко храпел, да и рыжая, закрыв глаза, посапывала носом… Не очень-то долго, ага! Сквозь узкое волоковое оконце заглядывала в баньку любопытная луна, медно-желтая, круглая, очень похожая на консервную банку. Правда, отвернувшийся к стенке Магнус не увидел, а почувствовал, как лавка едва слышно скрипнула.

Как кто-то прошелся на цыпочках, повозился… юркнул в дверь…

Вот тут король оглянулся. Ну, точно – Санька. Выскочила куда-то на ночь глядя, тайком… Так, может, на двор приспичило? Ну, да, верно, так и есть. И пробиралась осторожно, чтоб соседей не разбудить… Может так быть? Вполне. Осталось лишь девчонку дождаться… или…

Осторожно спустившись на пол, молодой человек развязал брошенную на каменку котомку… Ага! И сала – с полшмата отрезано, и яйца поредели, и сухарей осталось штук шесть. А было… было-то… Ну, рыжая, щучина вороватая! А ну-ка, поглядим…

Надев сапоги, Арцыбашев неслышно выскользнул в ночь, и в свете луны углядел со двора идущего к лесу подростка в великоватом не по возрасту армячке. Санька! Вот вам и разгадка… Стоп! Так ведь все украденное хитрая девчонка кому-то несет! Не сама же будет хрустеть под елкой сухариками да давиться салом.

Мерцающий огонек костра Леонид-Магнус увидал почти сразу же, как только отошел от корчмы на полсотни шагов в поле. В лесу, за деревьями, мелькали желтоватые отблески пламени. Хотя и видно было, что неизвестные развели огонь с опаскою, в ямке… так ведь как горящий костер в ночи не прячь, а все равно видно!

Идти по недавно сжатой стерне было не то чтобы трудно, но неприятно – все время что-то кололо ноги, да мелких противных ямок имелось на пути предостаточно. Хорошо хоть, луна в небе сверкала, да и та частенько скрывалась за набегавшими облаками-тучами. Что и к лучшему – пару раз Санька уже оглядывалась, высматривала, не идет ли за ней кто? Не всерьез высматривала, а так… Но преследователю приходилось прятаться, падать едва ль не в грязь, а вот когда луна скрылось – так и совсем хорошо стало… Только ямки, блин… да какие-то твердые, торчащие из земли, стебли.

Споткнувшись, молодой человек едва не упал и тихо, но смачно выругался, глядя на бегающие по стволам деревьев желтые зайчики – отсветы дрожащего пламени. А вот явственно потянуло дымком, и, пройдя меж высокими соснами, Леонид очутился невдалеке от небольшой полянки с разведенным в ямке костром, над которым в котле аппетитно булькало какое-то варево.

Вокруг костра сидели четверо. Саньку Арцыбашев узнал сразу, а вот остальные трое казались незнакомыми… Хотя нет! Очень даже знакомыми. Мелкие, лет по двенадцати-тринадцати, отроки-подростки… Не те ли самые, что вместе с королем и капитаном бежали от приказных и стрельцов? Так они и есть! Беспризорники, блин, дети асфальтовых котлов!

«Я начал жить в трущобах городских, я есть хотел, я голодал…» – завертелась вдруг в голове приставучая песня из старинного кинофильма «Генералы песчаных карьеров». Ну, так и в тему! И там, и здесь – беспризорники, босота. Ишь, увязались все-таки, не удалось прогнать. Что ж, не мытьем, так катаньем. А Санька, Санька-то хороша! Вот ведь рыжая бестия – паломницу набожную из себя строит, а сама… Подворовывает, зараза, продукты, и этих вот – кормит. Узнал бы Михутря, сразу б убил, без разговоров!

Сам же Арцыбашев так не мог, ему даже жалко ребятишек этих стало… как и Аграфену, впрочем. Хотя с другой стороны, а чего их жалеть-то? Чего хотели, того и добились. Наглостью, хитростью, упрямством. Захотели из Новгорода в Тихвин свалить – свалили. И, верно, рыжая среди них – за главную. Ишь, сидит, сало чужое жрет, атаманша хренова.