Андрей Посняков: Король

Заглянувший на стоны Феденька, узрев некое веселое действо, поспешно прикрыл дверь и шуганул мелких – чересчур уж любопытными стали, да!

Достойнейший лекарь Иоганн покинул исцеленную с чувством хорошо выполненного долга. Еще бы, оба – и врач, и его пациентка – расстались вполне довольные друг другом, что, увы, бывает нечасто, поскольку медицина все же наука не точная.

После ухода доктора Сашка расслабленно заснула и проснулась лишь утром, чувствуя себя полностью здоровой! Кашель и насморк ушли, головная боль тоже пропала, и в истощенный организм вернулись столь необходимые ему жизненные силы. Даже рубцы на спине – следы плети – зажили и больше уже не саднили. Верно, сделала свое дело мазь.

Когда король наконец вернулся в Оберпален с победой, Маша встретила его радостным известием о беременности. В начале следующего года следовало ожидать появления потомства, мальчика или девочки – Арцыбашеву было все равно. Лишь бы здоровый родился… выжил бы. И жена бы при родах не умерла.

Все эти тревоги вовсе не были напрасными, ибо о гигиене в те времена особого представления не имели. В Европе умывались редко, рук после туалета не мыли, да и вообще, уборные вместо ночных горшков, кои выплескивали прямо на улицу, тогда появились только в Ливонии – по личному указанию короля, возродившего древние римские обычаи: ходить в баню, раз в неделю мыть голову, и вот – иметь в домах и на хуторах особые туалетные комнаты. Иначе, не дай бог – эпидемия! Запросто.

Тема эта быстро стала модной, еще бы – ее из номера в номер упорно тиражировала «Ливонская правда», редактируемая лично королевой Марией Владимировной. В одном из майских номеров, кстати, было почти полностью опубликовано послание Ивана Грозного, доставленное лично князем Оболенским со свитою. В сем письме могущественный российский государь милостиво соизволил не опалиться на любимого зятя гневом, а наоборот, благодарил за снятие раковорской осады и подтверждал все свои прежние пожалования. Все же, что б там ни говорили, а Иван Васильевич вовсе не был глупцом и прекрасно понимал всю свою выгоду. Как и то, что – рано или поздно – ливонский король все же может полностью выйти из-под контроля, и тогда нужно будет что-то решать. Но это не сей момент, а много-много позже, что прекрасно осознавал и сам славный король «Арцымагнус Крестьянович». Он сейчас выгоден был Ивану, а Иван – ему. Без Ливонии Магнуса не будет пророссийской Прибалтики, без поддержки царя не будет Ливонского королевства. Пока не будет. Пока.

Потерпев неудачу под Раковором, шведский наместник Акезен вернулся в Ревель, строя планы реванша.

С ним тоже вновь предстояло столкнуться, и уже очень и очень скоро. Как и с поляками, алчно точившими зубы не только на прилегающие к Речи Посполитой земли, но и почти на все побережье. За побережье зубы им пообломают шведы… а за Ливонию?

В замке барона Фридриха фон дер Гольца всю ночь напролет играла веселая музыка и кружили в танце изысканно одетые пары. Нынче старый барон праздновал собственную свадьбу и приказал устроить салют. Король и королева Ливонии оказали своему могущественному вассалу честь, посетив замок. Магнус не скрывал довольной улыбки, улыбалась и Маша, а уж что касается самой виновницы торжества, то она просто сияла! В подаренном королевой изумительном изумрудно-зеленом платье, расшитом крупным жемчугом, с янтарным ожерельем на шее и серебряной диадемой, стоимостью как два комплекта добротных рыцарских лат. Жемчужно-серые глаза юной баронессы сияли неподдельной радостью, точно так же был доволен и старый барон. Еще бы, получить в жены такую ослепительную красавицу!

Ах, Сашка, Сашка, сбылась твоя мечта! Впрочем, какая Сашка? Сиятельная госпожа Александра фон дер Гольц, баронесса и хозяйка угодий и хуторов. Особа, находящаяся под особым покровительством королевской четы.

Старый барон выглядел нынче так, словно бы обрел молодость. Поднимал бокал за бокалом, не отрывая взгляда от молодой жены. Правда, один разок чуть запоздал с тостом… Все ж таки спросил у супруги, не встречались ли они раньше? А то уж какое-то больно знакомое лицо…

– Ах, оставьте, мой милый, – юная баронесса томно, как научили придворные дамы, обмахнулась веером. – Сами подумайте – ну где мы могли с вами встречаться? Вы ведь все время на войне, а я… Ну, правда!

– Ну да, ну да, – барон задумчиво поднял бокал. – Нет, нет, не встречались. Да если б я хотя раз узрел подобную красоту, то был бы тут же сражен! Наповал! И уж конечно же не забыл бы.