Сергей Шевелев - Серебряный крест [СИ]

Виктор облокотился об подпиравший крышу сарая столб и с большим вниманием начал наблюдать за упражнениями поручика. Судя по тому мастерству, с каким драгун обращался с холодным оружием, было видно, что вояка он старый и многоопытный. Самое интересное наступило тогда, когда Лужин взял в левую руку трофейную шведскую шпагу, и начал вольтижировать обеими руками. С ногами, расставленными на ширину плеч, поручик с такой скоростью крутил «восьмерки» и «мельницы», что лезвия клинков, казалось, превратились в легкий серебристый туман, а сам Лужин в этот момент напоминал стоящий на взлетной полосе двухмоторный транспортный самолет, с вращающимися на холостых оборотах винтами.

Да, много надо было труда положить офицерам и солдатам созданной царем Петром молодой российской армии, чтобы на равных противостоять прошедшему огни и воды и закаленному во многих войнах противнику. В жару и холод, будни и праздники, оттачивали они свое мастерство, дабы потом с честью пронести славу русского оружия через века. И сейчас, глядя на здоровяка-поручика, Полозов как никогда проникся уважением к своим суровым предкам.

Примерно подобное чувство в тот момент наверняка испытывала и Селена, не сводившая с Лужина восторженных глаз. Похоже, страсть к науке побежала, и испуганная растерявшаяся девчонка, попавшая в экстремальную ситуацию, постепенно превращалась в стойкого, уверенного в себе ученого-исследователя.

Увидев вышедшего из сарая Полозова, поручик прекратил свои упражнения, воткнул в землю шпаги, и направился навстречу Виктору.

— Проснулся, сударь? Как почивать изволил? Мы уж, ты прости, будить тебя не стали.

— Да спасибо, поспал немного. А вы тут, я гляжу, времени зря не теряете.

— Вот, решил размяться малость. А ты, сударь, не желаешь попрактиковаться? Могу кампанию составить. Я, если по совести, никак не могу забыть, как ты того шведского драгуна на шпагу нанизал. Опять же — манира у тебя в фехтовании мне незнакомая. Да и шпагой владеешь, вроде бы, как и уверенно, но только словно в руках ее давно не держал.

Виктор посмотрел на стоящего против него Лужина и невольно улыбнулся. Чувствуется в поручике профессионал, ничего не скажешь! Ведь сразу, с первого взгляда приметил, что он — Полозов, в принципе, клинком владеть может, да вот только давно за это дело не брался. А что если, правда, попробовать? Нет ведь сейчас ни автоматических пистолетов, ни легендарного «Калашникова», ни громкоголосых установок «Град», ни танков, ни машин. Нынешнее огнестрельное оружие примитивно и громоздко, и выживает тот, кто виртуозно владеет клинком — палашом, кинжалом, шпагой. И тут сейчас дело пахнет не книжной и киношной романтикой, всякими там тремя мушкетерами, капитаном Бладом да неунывающим Фанфаном-Тюльпаном, а очень дорогой ценой, ставкой в которой может быть и жизнь, если не суметь постоять за себя.

— Ну что ж, — сказал он вслух, — не ошибся ты, поручик! Давненько мне в руки шпагу брать не доводилось, да жизнь, вот видно, заставила! Поэтому уж прошу тебя, помоги забытое вспомнить.

— Изволь, сочту за честь! — Поручик выдернул из травы шведскую шпагу и бросил ее Полозову. Тот без особого труда поймал ее за рукоять. — Не побоишься на остром клинке экзерцицией заниматься? Если что, то можно для начала лезвие защитить…

Виктор взвесил оружие в руке. Конечно, спортивная рапира гораздо легче, да и короче, но, тем не менее, метровая шпага была прекрасно сбалансирована и удобно лежала в ладони. Он сделал несколько пробных выпадов, а затем резко рассек, словно разрубил, перед собой воздух крест накрест. Размял, как когда-то на тренировках, плечевой пояс, поработал кистью, потом сбросил на траву камуфлированную куртку и встал в стойку.

— Ну что ж, начнем!

Тут, надо сразу признать, Полозову пришлось попотеть так, как он не потел даже в лучшие годы занятий в юношеской спортивной школе. Поручик, казалось, был неутомим и, плюс ко всему, фехтовальщик оказался отменный, тянувший, по современным меркам, минимум на звание мастера спорта. Лезвие его палаша постоянно грозило Виктору, заставляя последнего уходить в глухую защиту, без всякой надежды на выигрыш. Это было не легкое и изящное спортивное фехтование, нет! — это была крайне жесткая и стремительная методика ведения боя, благодаря владению которой человек, живущий и сражающийся в эту грозную эпоху, мог рассчитывать на то, чтобы выжить.

Пару раз Лужин делал хитрые, незнакомые Полозову финты, и шпага, казалось, сама вылетала из рук оперативника, отлетая в траву на несколько метров. Он уже, было, хотел бросить это занятие, но Лужин вновь и вновь заставлял его становиться в позицию и начинать все снова. Тем не менее, после нескольких неудач, Полозову уже начали удаваться некоторые премудрости, которые показывал ему драгун. Виктора, как в былые годы, охватил спортивный азарт, и он забыл обо всем…