Сергей Шевелев - Серебряный крест [СИ]

Вдалеке раздался цокот копыт. Виктор насторожился. Шведский капитан тоже поднял голову, засуетился и бросился навстречу вновь прибывшим. Сквозь листву Полозов увидел рослого белоснежного коня, с которого легко соскочил человек, с ног до головы одетый во все черное. Черными были и мундир, и блестящие лакированные сапоги, и длинный, до земли, плащ. Лишь перо на бархатном берете и подкладка у плаща были ярко алого цвета. Лица вновь прибывшего со всей отчетливостью разглядеть было невозможно из-за приличного расстояния и падавшей тени, но, судя по выбивавшимся из-под берета седым прядям, человек был далеко не молод. Судя по той почтительности, которую проявлял к нему молодой капитан, приехавший был большим чином.

«Вот зараза, — с раздражением подумал Полозов, до которого довольно четко доносились голос о чем-то докладывавшего Армфельта и редкие короткие реплики незнакомца, — как жаль, что я не понимаю шведского. Наверное, действительно стоило взять с собой Селену или, на худой конец, Лужина. Разговор, несомненно, касается нас и хронокапсулы…»

Судя по тональности, драгунскому капитану приходилось не сладко. Собеседник был явно им недоволен, поскольку голос Армфельта становился все более и более неуверенным и сбивчивым, а реплики человека в черном плаще, наоборот, становились все более и более громкими, почти переходящими в крик. Стоявшие в сторонке солдаты боялись даже пошелохнуться. Наконец черный всадник с раздражением махнул рукой, что-то вполголоса сказал уставившемуся на носки своих ботфортов капитану и ободряюще похлопал его затянутой в черную перчатку рукой по плечу. Армфельт от этого сразу встрепенулся, лихо щелкнул каблуками и, резко поклонившись, опрометью бросился выполнять полученные указания. Что касается незнакомца, то он медленно, почти торжественно, приблизился к хронокапсуле и бережно, даже можно сказать — нежно — погладил ее гладкий блестящий борт, что-то бормоча себе при этом под нос. Затем он неторопливо повернулся и обвел взором прилегающие к дороге кусты, словно надеясь увидеть там следы беглецов. А потом его взгляд остановился на затаившемся за толстым древесным стволом Полозове. Виктора словно мороз продрал по коже. Казалось, что взгляд черного всадника незримо проникает сквозь лесную чащу, парализует, лишает воли… Оперативник невольно втянул голову в плечи, а когда, спустя несколько секунд, вновь выглянул из-за дерева, возле хронокапсулы уже никого не было. Лишь только десятка два спешенных драгун с зажатыми в руках мушкетами, выстраивались в цепочку вдоль опушки, да Армфельт, с рукой, небрежно положенной на эфес шпаги, нервно дефилировал вдоль их строя.

«Фу ты, черт! Пронесло… — с облегчением подумал Полозов. — Что-то я стал нервный, какой-то, в последнее время. Да и не мог он меня за деревьями увидеть. Но вот Армфельт, похоже, получил приказ прочесать окрестности, а вот это уже хуже. Пора отсюда убираться поскорее, да уводить Селену с поручиком…»

Вернувшись на место, где он оставил своих новых знакомых, Полозов увидел сидящую под деревом Селену, оживленно беседовавшую с пленным корнетом, и Лужина, подтягивавшего подпругу у своего жеребца. Услышав шорох, поручик мигом выхватил из-за пояса пистолет, но, увидев Виктора, сразу опустил оружие.

— Надо отсюда уходить, и причем — немедленно, — не тратя понапрасну времени, заявил Полозов. — Шведы собираются прочесывать лес, самое позднее, через четверть часа, здесь будут.

Что самое удивительное — Селена, на сей раз, возмущаться не стала, а молча поднялась с земли, и, подойдя к Полозову, тихо спросила:

— Это действительно необходимо, Виктор Иванович?

— Необходимо, — ответил он, глядя прямо в глаза девушки. — Другого выхода у нас нет, к сожалению. Их там десятка три, а то и больше, а нас всего двое с поручиком. Да еще вот этот… — кивнул Виктор на сидевшего под деревом связанного Пипперброка, — проблема на нашу голову. И что с ним только делать?

— И думать нечего, — усмехнулся Лужин. — Придется с собой тащить, не то, если его отпустить, он всю эту свору на наш след наведет. Да и я все ж хочу с ним еще по душам побалакать. Спутница твоя ему видно приглянулась, разговорился сопляк, пока тебя не было. Глядишь, что интересное и выпытаем. Вы, сударыня, садитесь-ка на коня моего, дабы ноги свои понапрасну не мозолить. А мы — люди ратные, не одни сапоги в своей жизни стоптали, мы и пешком как-нибудь дотопаем.

— А есть куда топать-то? — мрачно спросил Полозов.