Полина Люро - Здравствуй, друг! [СИ]

И минуты не прошло, как улица опустела. В растерянности я оглядывался по сторонам и заметил бредущую в мою сторону одинокую фигуру в чёрном. Что-то мне в ней не понравилось, но силуэт был вроде женский, и я решил подождать. К нам приблизилась древняя старуха, в моём понимании ей должно было быть не меньше ста лет, закутанная в драное покрывало. Волосы у неё были совсем седые, лицо покрыто глубокими морщинами, да ещё она что-то бормотала себе под нос, впрочем, я всё-таки решился обратиться к ней. Рехнулся, видно, от отчаяния.

― Здравствуйте, бабушка! Вы местная? Не подскажите, кому я могу отдать этого малыша, он осиротел после пожара.

Бабка подняла на меня свои вполне осмысленные глаза, радостно улыбнулась, обнаружив наличие немногочисленных жёлтых зубов и, закивав, протянула ко мне руки.

― Давай его мне скорее, я всё сделаю, ― и она практически вырвала Аби из моих рук, который, завидев её, разорался ещё сильнее.

Это мне не понравилось.

― А что, уважаемая, Вы собираетесь с ним делать?

Она прижала ребёнка к своей груди и проворчала: «А то не знаешь? Что ты так на меня уставился? Сам отдал, теперь это моя еда».

― Еда, что? А ну, верни, ребёнка немедленно, психопатка чёртова! ― я попытался схватить её за руку, но она ловко выкрутилась и со скоростью молодой антилопы помчалась в сторону уже знакомой мне группы «деревьев». Я рванул, если так можно сказать про лёгкую трусцу, на которую у меня еле хватало сил, следом. Жара, проклятая жара! Заставил себя ускориться ради Аби, но, когда подбежал ― старуха уже положила его на камни и, к моему ужасу, присосалась к горлу малыша.

Не буду повторять выражения, которыми я её обложил, отталкивая в сторону, и прижимая притихшего ребёнка к себе: глаза Аби были закрыты и он, похоже, не дышал. Я осторожно вернул его на камни, и в бешенстве повернулся к старухе с одной лишь мыслью ― придушить гадину. Но она, согнувшись пополам, тряслась и задыхалось, её рвало кровью.

Я был в шоке и не мог отвести взгляд от этого отвратительного зрелища: бабка, бившаяся в судорогах, уже лежала на земле, закатив глаза, и вдруг совершенно отчётливо произнесла: «Хозяин». И затихла. Меня скрутило от тошноты, заставив зажать рот руками, но мысль об Аби: «Вдруг, он жив, и только потерял сознание?» ― помогла сдержать рвотные позывы и обернуться к нему.

Аби пропал. Тряпки, в которые он был завёрнут, остались на камне, а вот сам ребёнок исчез. Мелькнула чёрная тень, напоминавшая корень того самого «дерева», под которым весь этот ужас происходил, и словно втянулась в ствол. Да что за бред тут происходил? Я растерялся, не зная, что мне теперь делать. Испуганно посмотрел в сторону мёртвой старухи, но и её тоже не было ― пропала и карга.

Допустим, на старуху мне было плевать, а вот Аби было ужасно жалко. И вместо того, чтобы бежать отсюда как можно дальше, я решил поискать малыша за «деревом», хоть, признаюсь, ноги у меня тряслись. Вспомнил жёлтые глаза, не так давно мелькавшие поблизости, и у меня задрожали не только ноги, но и руки. И всё же я осторожно пошёл вдоль разросшегося представителя местной флоры.

Обойдя странное «дерево» кругом и не найдя никаких следов ребёнка как, к счастью, и других живых существ, побрёл прочь от этого ужасного места. И вовремя, потому что, оглянувшись, увидел, как чёрные извивающиеся тени, похожие на гигантских змей и начинавшиеся прямо у ствола, заскользили прямо за мной, едва не коснувшись моих пяток.

Я выругался и, забыв о жаре и слабости, припустился вперёд к дороге. А куда ещё было бежать? Люди пропали, да и искать у них помощи или защиты было бессмысленно: человеколюбием они точно не страдали. Вокруг пыльного просёлка простирались только серые холмы и пепелища. Но куда-то же местные ушли, значит, должны были быть ещё поселения. И я отправился в путь, старательно избегая любых «деревьев», время от времени попадавшихся на глаза.

Честно, думал, что сдохну от палящего солнца уже через десять минут, но неожиданно жара начала спадать, и объяснение тому было вполне простое: небо затягивали непонятно откуда взявшиеся тучи. Я уже дал себе слово ― ничему не удивляться в этом стрёмном месте, идти вперёд и постараться найти укрытие от надвигающегося ненастья. А то, что оно будет и весьма неслабое, говорили раскаты грома, с каждой минутой становившееся всё громче и громче.

А потом к раскатам добавились всполохи молний, пока ещё горизонтальных, но я в своей короткой жизни уже видел, что такое настоящая гроза. Не знаю, откуда появилась эта уверенность, но, в любом случае, мне сейчас не хотелось оказаться одному на дороге. Собрав остатки сил, я побежал вперёд, убеждая себя, что вот за следующим холмом точно будет деревня или хотя бы хутор, как бы он тут ни назывался.