Сергей Марьяшин - Роботы божьи

От этих слов Егор замер. Перед его мысленным взором возникли образы детства и невидимый друг, деливший с ним детские радости и горести, его брат-близнец в голове, мальчик Саша. И полная его противоположность, чудесная девушка, ждущая его сейчас в студии на Таганке и одновременно замершая где-то внутри головы, жадно внимая разговору.

― Вы правы, все так и было, ― пробормотал Егор ошеломленно.

Он испытал странное чувство: будто перегородка в уме, мешавшая ему поверить в то, что он интуитивно уже считал истиной, сломалась. Как он мог не видеть этого раньше?

― Добро пожаловать в клуб! ― сказала Люба с мрачной торжественностью. ― Мир больше не будет для вас прежним, могу гарантировать. Только будьте осторожны: неофиты склонны повсюду кричать о своих открытиях и привлекать ненужное внимание. Прозелитизм в нашем деле опасен ― вы это, надеюсь, уже понимаете. Некоторые мои друзья были вынуждены бежать: покупать новую биографию, или, что гораздо хуже, нелегально деактивировать чип и скрываться среди инвалидов. Надеюсь, вы не повторите их судьбу.

― Не повторю, ― заверил ее Егор.

Люба прервала беседу, ей захотелось чаю. Алехандро ушел на кухню за чашками и кипятком. Егор сидел за столом в глубокой задумчивости. Люба подошла и с улыбкой потрепала его по зачесанными вверх вихрам.

― Не грустите, Егор. Что вы, ей богу! Ваша жизнь только начинается, причем так удачно! Я бы многое отдала, чтобы в вашем возрасте узнать о соционике. Скольких ошибок удалось бы избежать!.. Я не потратила бы столько времени напрасно, на всякую ненужную чепуху...

― Можно вас спросить кое о чем?

Люба подбадривающе кивнула.

― Почему вы не стали искать дуала-человека, а купили гулловского андроида?

Люба надолго задумалась. Егор успел пожалеть о своем вопросе, но она ответила.

― Я искала. Мой муж... бывший муж, ― поправилась она, ― задал слишком высокую планку. У нас была любовь с первого взгляда, безумная, сумасшедшая страсть. Но судьба отмерила нам так мало... Мне кажется, я до сих пор люблю его.

Она покачала головой, словно в удивлении.

― После расставания я сравнивала с ним всех, кого встречала ― и никто не выдерживал сравнения. Ни один мужчина, даже дуалы. Он поразительный человек.

Люба замолчала ненадолго, потом сказала:

― У него был только один недостаток: он не ISTP. Впрочем, это и мой недостаток. Мы слишком быстро исчерпали наши тайны, перестали быть загадкой друг для друга. Перестали удивлять. Когда смотришь в любимого, как в зеркало, и видишь в нем себя, всегда только себя... это начинает утомлять.

Она вздохнула.

― В конце концов, я просто устала быть одна. Голос Алехандро в голове был единственным, кто понимал меня и поддерживал после развода. Он всегда меня поддерживал, всю жизнь. Он знает меня лучше, чем я сама себя знаю. Вы ведь понимаете, о чем я говорю?

Егор молча кивнул.

― Ниночка, мое солнышко, не знала всего, я берегла ее... Однажды я подумала: а почему нет? Деньги у нас есть, ― сказала она, словно в подтверждение обведя руками окружающую роскошную обстановку, ― и я купила ему тело.

"Она тоже называет это телом", ― подумал Егор.

― Жаль только, Нинуля не приняла Алехандро. Она его ненавидит, ― сказала Люба, горестно вздохнув.

― Необычное имя для друггла, ― заметил Егор.

Она смущенно улыбнулась и сказала:

― Он Алик. Когда "Пигмалион" доставил тело и я увидела, какой он красивый, то решила, что ему нужно имя посолиднее.

― Вы больше не жалеете о разводе? ― осмелился спросить Егор.

― Нет, ― твердо ответила Люба. ― Алехандро сделал невозможное. Он заставил меня реже вспоминать мужа.

Егор понимающе кивнул. Они сидели в молчании, в словах не было нужды. Егор испытывал к Любе теплое, почти родственное чувство. Он отлично знал, что она пережила: все ее сомнения, колебания и неуверенность перед заказом андроида; он сам через это прошел. Они были как два заговорщика, объединенные общей, недоступной чужим тайной.

Вспомнив вдруг, как Наташа проникла ради него в закрытый полицейский форум, Егор спросил:

― У них теперь бывают друзья, вы знали?

― Лишь бы не подруги. Господи, избавь меня от их подруг, а с их друзьями я сама разберусь, ― пошутила Люба своим настоящим низким голосом и недобро рассмеялась.

* * *

В тот день Егор задержался у Любы допоздна. Вместе с Алехандро она сообщала ему все новые поразительные факты о запретном учении. Люба была уверена, что соционика объясняет едва ли не половину проблем, над которыми столетиями бьются политики и социологи. Она рассказала, что после того, как научились определять социотип по ДНК, ученые раскопали известные могилы и выяснили типы крупных правителей прошлого. Это позволило яснее понять причины многих исторических событий, зачастую предопределенных межличностными отношениями деятелей тех эпох. По ее словам, выяснилось много любопытного.