Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

Теперь и в правую руку вцепились клыки. Меч глухо стукнулся о землю. Десятки рук одновременно схватили, подняли, разорвали одежду. Десятки клыков вонзились в плоть. Сардат закричал.

А перед глазами вновь лицо барона.

— Неужели стерпишь? — прошипел он. — Позволишь этим кровососущим тварям убить тебя? Спали их, Сардат! Сожгите их, ваше величество! У вас впереди долгий путь, ваше величество. Вы должны вырвать сердце из груди короля и растоптать его, дать людям свободу и власть. Неужели вы погибнете здесь? Погибнете, пытаясь прокормить ненасытных тварей, которые только и могут думать, что о жратве?

— Да, — шепнул Сардат, и голос как будто обрел видимые черты, свернулся, как дым, кольцами, полетел в небо. А вслед ему устремилась сиреневая музыка.

Мелодия летела из свирели, которую держал в руках незнакомый парень. Сардат встретился с ним взглядом, и тот опустил свирель.

— Не та война идет, на которую ты спешил, — прозвучал голос, такой же звучный и чистый, как и умолкшая музыка. — Но воины и мирные люди все еще ждут тебя.

Холод сковал тело, проник в сердце. Посиневшими губами Сардат шепнул:

— Я умираю…

— Еще нет, — покачал головой парень, и Сардат вдруг заметил, что стоит тот, опираясь на костыли. — Смерть твоя будет иного оттенка. Тебе будет… жарко.

Сардат пробудился, трясясь от холода. Не сразу понял, где он. Темно, мягко… Кажется, впервые за невесть сколько времени он лежит в постели, да еще и не один.

— Тише, — прошептала Сиера, гладя его по лицу. — Что случилось? Опять — сон?

Сардат ответил не сразу. Понадобилось время, чтобы успокоить дыхание и понять: холод этот иного рода, чем тот, от которого можно спастись одеялом.

— Не сон, — прошептал он. — Ты чувствуешь?

— Конечно, — кивнула Сиера. — Они близко. Но они пройдут, и все закончится. Не думай о них, прошу. Смотри на меня. Смотри мне в глаза.

Глядя в глаза девушки, Сардат думал, что никогда уже не сможет назвать себя человеком. Разве по силам человеку разглядеть что-либо в такой тьме? Даже луна не заглядывает в окно. Окно…

Наконец-то полностью рассеялся морок, и пришло понимание: они в деревне Сиеры, в ее доме. Единственные живые существа на всю долину.

Они появились здесь утром и долго стояли на горе, глядя вниз. Держались за руки. Тело соседней скалы испещрено дырами, в которых Сардат узнал пещеры из рассказа Сиеры. Все, как одна, пустые, мертвые.

Ниже, в самой долине, заросшей высокой зеленой травой, одинаковые каменные домишки. Двери открыты вовнутрь, откуда тоже веет пустотой. Загоны для скота, сараи, амбары… Все так похоже и так непохоже на знакомый поселок.

Сардат посмотрел на Сиеру. Она плакала. Беззвучно лила слезы, глядя на умерший дом.

— Все равно пойдешь?

— Пойду!

Она принялась спускаться, легко находя путь на, казалось бы, нехоженом склоне. Сардат, оскальзываясь и спотыкаясь, торопился за ней. Солнце быстро поднималось, тени гор ползли по деревне, и казалось порой, что там, внизу, что-то шевелится. Что-то живое. Но нет. Даже птиц, даже горных коз тут не оказалось. Жизнь покинула долину, как и многие другие места, больше трех лет назад.

Ступив на ровную поверхность, Сиера повернула налево, в сторону, противоположную деревне. Оттуда доносился шум падающей воды.

— Куда сейчас? — осведомился Сардат.

— Очиститься, — отозвалась Сиера. — Таков закон: возвращающийся из мира должен омыться в священном источнике и сутки поститься. Значит, не есть ничего.

— Это мы запросто, — вздохнул Сардат. Мысль о еде посещала его неоднократно. Поезд-то не приедет, придется учиться охоте.

Обогнули скальный выступ, и Сардат увидел священный источник. Вода вырывалась из горы тугой струей и падала в выемку шириной локтей в десять. Озерцо пенилось и плевалось холодными брызгами. Сардат задумался, почему вода не потечет в деревню, но тут же нашел ответ: озерцо расположилось у самого края земли и непрестанно переливалось вниз.

— Там берет начало ручей! — крикнула Сиера, пересиливая грохот воды. — Хочешь взглянуть?

Обогнув озерцо, они посмотрели вниз, и Сардат отпрянул. Вроде не таким уж крутым казался подъем, а поди ж ты…

Низвергающаяся вода струилась по желобу, проточенному в скале, то и дело срываясь водопадами. Далеко внизу начиналось русло ручья. Серебристая лента, вильнув, исчезала в непроходимых скалах, за которыми, невидимый отсюда, таился лес. Где-то там, наверное, уже идут Аммит, Милашка, Варт и прочие.