Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

В губы ткнулся краешек стакана. Айри отхлебнула горькой жидкости, сколько смогла. Слабость, слишком похожая на облегчение, расползлась по телу, а вместе с ней пришла ясность. Айри огляделась.

Заплаканная чумазая Рикеси гладит ее правую руку, лысый мужчина, видимо, полагающий себя лекарем, держит левую. Из разреза сочится черная кровь. Течет в серебряную миску на полу.

— Что это? — прошептала Айри.

Лекарь поднял голову и невесело усмехнулся. Хотя, «невесело» — не то слово. На бледном лице Айри увидела ужас, почти перешедший в истерику. Понадеялся оказать услугу княжескому дому, не знал, что тут увидит.

— Беги, дурак, — шепнула ему Айри. — Перевяжи и беги.

Сознание снова помутилось. Кажется, вопила Рикеси, еще чей-то голос мерзко скрежетал. Стало душно.

— Окно, — хрипло сказала Айри, приоткрыв глаза.

В комнате осталась одна Рикеси. Она бросилась к окну, распахнула створки. Айри вытянула левую руку, с повязкой, по направлению к птичке. Та чирикнула, перепрыгнула внутрь. Маленькая головка наклонилась влево, вправо, опять влево. Будто пичуга за что-то укоряла Айри.

— Ты за мной ведь? — шевельнулись пересохшие губы.

Рикеси с воплем кинулась на птичку, замахала руками. Птичка вылетела в окно. Айри увидела несколько ее пируэтов, прежде чем странная вестница унеслась прочь.

Рикеси, гневно сопя, закрыла окно на шпингалет, а когда обернулась — ахнула. Госпожа Айри, покачиваясь, стояла на ногах.

— Как же вы, — бросилась к ней Рикеси. — Куда же…

— Одеваться.

Рикеси всплеснула руками:

— Да вы же едва держитесь!

— Одеваться, — повторила Айри слабеющим голосом. — Быстро.

По истечении недели в глазах начало рябить от множества незнакомых городов и лиц. Левмир отчаялся запомнить имена всех князей, даже перестал вести им счет. Дворцы состязались друг с другом в роскоши, города — в многолюдности. Каждый встречный склонял голову, увидев Левмира — пришлось привыкнуть и к этому.

Эмарис и Торатис говорили мало, как и другие князья, присоединявшиеся к посольству. Именно Левмиру выпадало стоять перед тронами власть имущих и произносить нужные слова. Потом — показательный бой. Слова Эмариса о земельных наделах. Князья соглашались — один за другим.

— Они идут ради земель, — сокрушался Левмир вечерами на корабле, под тихий плеск весел.

— Не так важно, — отвечал Эмарис. — Мы ведь исполняем волю Реки.

Проблемы возникли с последним князем. Выслушав и посмотрев все, что, уже как отрепетированное представление, рассказали и показали Эмарис и Левмир, он пожал плечами:

— Ну что ж, я рад, что вы решились. Но когда вы все уйдете, я лучше останусь здесь, со своим войском.

— А как насчет совместного удара армий остальных княжеств? — спросил Эмарис.

Князь вздрогнул, посмотрел в сторону застывших без движения соседей.

— Он говорит от лица всех?

Тридцать голов безмолвно склонились. Князь развел руками.

— Ну… Так когда выступаем?

На обратном пути Левмир видел множество кораблей, готовящихся к выходу. Вереницы людей заполняли трюмы припасами. Огромная махина войны пришла в движение.

Однажды утром Левмир стоял на носу корабля, неподвижный, будто изваяние, и смотрел на безоблачное небо. Сзади к нему приблизился Эмарис.

— Хотел поговорить так, чтобы никто не слышал, — сказал бывший король. — Я не просто так водил тебя в каземат, Левмир. Вернее, не только для того чтобы очистить кровь. С этим, думаю, ты бы справился и сам, со временем. Я хотел посмотреть, как ты переживешь убийство.

Левмир продолжал вглядываться в незаметную человеческому взгляду точку на небе. Эмарис продолжал:

— Когда мы войдем во владения Эрлота — а это будет нескоро — люди начнут погибать. В огромных количествах, каждую ночь. И вину за это будешь ощущать ты. Поэтому осознай уже сегодня: великая армия, которую мы ведем на запад, обречена на смерть.

— Тогда зачем? — тихо спросил Левмир.

Эмарис помолчал. Проследил взгляд Левмира и нашел точку на небе. Нахмурился.

— Пока они будут подыхать, мы с тобой получим возможность добраться до Эрлота. И чем скорее мы испепелим эту обезумевшую тварь, тем больше людей выживет.

— Мы? — удивился Левмир. — Ты признаешь меня таким сильным, чтобы…

— Я признаю, что понятия не имею, что свершила с тобой Река, — перебил Эмарис. — Признаю, что у тебя открылись и другие силы, которых, судя по всему, Река вовсе не знает. А еще я знаю, что ты свершил паломничество, а значит, способен одолеть самых страшных врагов, тех, что внутри. Считай эти слова проявлением отцовской заботы, если тебе так легче. Почаще представляй, как ты, обессиленный, с переломленным хребтом, истекаешь кровью в руках Эрлота на вершине башни и видишь, как погибают остатки армии Востока. И в этот момент…