Джон Голсуорси - Девушка ждёт

– Капитан, мисс Черрел и мисс Тасборо.

«Ну и ну, – подумал он, – вот кто времени даром не теряет».

Хилери еще не видал племянника с тех пор, как тот вернулся из экспедиции Халлорсена, и был поражен, до чего он изменился и постарел.

– Поздравляю, – сказал он. – Я узнал вчера о твоих намерениях.

– Дядя, – сказала Динни, – приготовься сыграть роль Соломона.

– Да будет тебе известно, моя непочтительная племянница, что репутация мудреца, которой пользуется Соломон, – пожалуй, самая незаслуженная в истории. Вспомни, сколько у него было жен. Итак, в чем дело?

– Дядя Хилери, – сказал Хьюберт, – я узнал, что меня могут выдать боливийским властям – уже готовится распоряжение. Из-за того погонщика, которого я застрелил. И, несмотря на это, Джин хочет немедленно обвенчаться.

– Не «несмотря на это», а именно поэтому, – поправила его Джин.

– А по-моему, это слишком рискованно и по отношению к ней несправедливо. Вот мы и договорились все тебе рассказать, – как ты решишь, так мы и поступим.

– Спасибо, – пробурчал Хилери, – но почему мне?

– Потому, что ты мастер на быстрые решения, – сказала Динни, – ты набил на этом руку не хуже какого-нибудь судьи.

Священник скорчил гримасу.

– Тебя же учили священному писанию, Динни; ты могла бы припомнить, как доконала верблюда последняя соломинка. Но что поделаешь… – И он перевел взгляд с Джин на Хьюберта и снова на Джин.

– Мы ничего не выиграем оттяжкой, – заметила Джин, – если его заберут, я все равно поеду с ним.

– Поедете?

– Конечно.

– А ты, Хьюберт, можешь этому помешать?

– Боюсь, что нет.

– Скажите, молодые люди, у вас, значит, любовь с первого взгляда?

Ни Джин, ни Хьюберт не ответили, а Динни сказала:

– Безусловно; это было видно даже с крокетной площадки в Липпингхолле.

Хилери кивнул.

– Что ж, тут нет ничего плохого; со мной это тоже случилось, и я не жалею. А тебя действительно могут выслать, Хьюберт?

– Нет, – сказала Джин.

– А ты как думаешь, Хьюберт?

– Не знаю; отец волнуется, но кое-кто за меня хлопочет. У меня ведь остался шрам. – Он закатал рукав.

Хилери снова кивнул.

– Тебе повезло.

Хьюберт улыбнулся.

– Смею тебя уверить, что тогда, в этом климате, я так не считал.

– Вы получили разрешение на брак?

– Еще нет.

– Вот когда получите, я вас и обвенчаю.

– Правда?

– Да. Может быть, я поступаю неправильно, но вряд ли.

– Вы поступаете очень правильно. – И Джин схватила его за руку. – Вас устраивает, – завтра, в два часа?

– Дайте заглянуть в записную книжку… Идет, – кивнул он.

– Отлично! – воскликнула Джин. – Ну вот, Хьюберт, теперь пойдем брать разрешение.

– Я тебе страшно благодарен, дядя, – сказал Хьюберт, – если ты действительно уверен, что это не подлость с моей стороны.

– Милый мой, – сказал Хилери, – раз уж ты связался с такой девушкой, как Джин, ты должен быть готов ко всему. Au revoir, и да благословит вас бог!

Когда они ушли, он сказал Динни:

– Я очень тронут, Динни. Даже польщен. Кто все это придумал?

– Джин.

– Значит, она либо очень хорошо, либо совсем плохо разбирается в людях. Интересно, первое или второе? Никто и глазом моргнуть не успел. Вошли в пять минут одиннадцатого; сейчас – четырнадцать минут одиннадцатого. Мне никогда еще не приходилось так быстро решать участь двух людей. А эти Тасборо случайно не сумасшедшие?

– У них просто горячий нрав.

– В общем, горячие люди мне нравятся, – сказал Хилери. – Таких ничем не остановишь.

– Пойдут на абордаж, как у Зеебрюгге.

– А! Кстати, там есть и брат – моряк?

У Динни задрожали ресницы.

– Тебя он уже пытался взять на абордаж?

– Не раз.

– А ты?

– Горячность не в моей натуре, дядя.

– Предпочитаешь выждать, подрейфовать?

– Выждать, дядя.

Хилери улыбнулся своей любимой племяннице.

– Синий глаз – верный глаз. Я еще обвенчаю тебя, Динни. А теперь извини, мне надо повидать человека, которого погубили покупки в кредит. Влез в долги и не может вылезть, – барахтается, как щенок в пруду, и никак не выкарабкается – берег слишком высокий. Между прочим, девушка, которую ты видела тогда в полиции, сейчас у тети. Хочешь еще раз на нее взглянуть? Боюсь, что она для нас трудная задача; в переводе это означает: ничто человеческое ей не чуждо. Попробуй-ка эту задачу разрешить.

– Я бы с удовольствием, но ей это может не понравиться.

– Не уверен. Как девушка с девушкой, вы можете поговорить по душам, но я не удивлюсь, если ничего хорошего ты не услышишь. Это цинизм, – добавил он. – Цинизм помогает жить.