Геннадий Пискарев - Сильнее разума

– Самостоятельная женщина, скажу я вам, наша председательница, – радуется инспектор, – из нее, вернее из актива дозорных одно время кое-кто в хозяйстве хотел этаких надзирателей сделать, более того, с их подачи с неугодными расправляться. Шалишь! Евгения Васильевна заняла позицию партийную, напомнила тем, кто хотел в своих интересах понукать народными контролерами, что работу их следует рассматривать в первую очередь как форму развития политической зрелости и активности масс. Словом, блюдет Пономарева авторитет контроля народного. Его, авторитет-то, заслужить ой как трудно, но сберечь еще труднее. Здесь главное – по мелочам не разменяться, в мальчиков на побегушках не превратиться.

Общаясь с Севастьяновым, бывая с ним в группах на селе ли, на промышленных ли предприятиях, уловил я характерную способность его – впитывать, как губка, все хорошее, что делается на местах, преломлять это через работу всего комитета, делать широкие выводы, принимать оригинальные решения. И «подпитывает» Севастьянова, как я убедился, не только позитив, но и негатив, а вернее сказать, просто жизнь. «Особенно эффективно воздействует она на тебя, когда смотришь вокруг глазами открытыми, идешь по этой самой жизни, образно говоря, пешком, – философствует немного Владимир. – Вот мой шеф, Леонид Никифорович Колычев, не в пример иным руководителям, принципиально с работы и на работу на своих двоих да на автобусе добирается, хотя и есть в комитете машина. Это, говорит, чтобы добрее к людям быть».

«Чтобы добрее к людям быть…» Это, наверное, смотря к каким. Анализируем с Севастьяновым некоторые случаи из его практики, где на первый план выпячиваются всевозможные темные факты, а он нет, нет да и воскликнет: «А ведь если по-доброму!» И потом, замечал я, он часто употреблял в разговоре это присловье «Если по-доброму». И «дошло» до меня: выражение еще не просто «красное словцо» инспектора – принцип. Как-то проверили хранение стройматериалов в одной ПМК. Что там творилось! Кирпич развален, в грязи доски, брус, рубероид. Взыграла злость у проверяющих: на всю катушку за это решили влепить кому следует, в том числе и начальнику мехколонны Александру Никитину. Подготовили вопрос на комитет, написали проект-постановление. Поостыли, Севастьянов и говорит: «А если по-доброму, покажем Никитину до комитета нашу бумагу. Глядишь, одумается, наведет порядок». Так и сделали. И что вы думаете? Организовали строители субботник, навесы сделали, в штабеля уложили стройматериалы, а что на улице осталось, аккуратно толью прикрыли. «Самим даже любо стало, – смеется Владимир Михайлович, – и нам тоже».

Быть добрым – это вовсе не значит быть добреньким. Можно с пониманием отнестись к оплошности в деле, даже к ошибке, и подсказать выход из той или иной ситуации, но как, простите, войти в положение жулика? Скажем, начальника ЖКО обувного комбината Опрелкова, что выстроил дачу себе из казенных материалов и без соответствующей оплаты? Нет, тут у инспектора хватит и решимости, и твердости «пригвоздить к позорному столбу» потерявшего совесть руководителя. Жаль, конечно, что следственные органы, куда переданы материалы проверки, не спешат с выводами, но они в районе, как выражается Севастьянов, давно отличаются «поздним зажиганием». Ничего, и властью комитета можно кое-что сделать – отстранить от должности, например.

Выросший в многодетной рабочей семье, где умели делиться меж собой, с товарищем и соседом последним, жить открыто и просто окончивший школу в родном городке, где многие знают друг друга в лицо, Владимир, что называется, нутром чувствует многоликую, разноголосную городскую среду. Она близка ему, он пронизан ею. Вот бежит он по делам нижней частью поселка на машзавод и видит: жители новых домов – приезжий люд – захламляют дворы, А ведь там небольшое, но озеро. Озеро Карасье. Сюда по весне прилетают утки, водятся голян и ондатра. Так как же можно тут безобразничать? Надо, надо поднять общественность на спасение беззащитного водоема.

А вот нависает над обрывистой кручей старый сосновый бор – легкие города, место всеобщих гуляний и праздников. Но что это? Вянут верхушки у старых сосен, что растут возле детской больницы. Да ведь это от того, что кто-то додумался свалить там под корни деревьев каменный уголь. Найти, найти варворов, хоть в глаза поглядеть им.

Смотрю, достал он крупномасштабную карту района и радуется: все до единой деревеньки на ней обозначены. Ну-ка, ну-ка, где еще не довелось побывать? Ага, тут-то и тут-то. Обязательно надо добраться. Зачем? Да мало ли что… Недавно остановился в деревне Полетаево, а там, оказывается, в домах радио нет.