Коллектив авторов - Реформы в России в 2000-е годы. От законодательства к практикам

Упорно ссылаясь на менеджмент, государственные и частные ресурсные центры помещают процедуры, проводимые на конкурсной основе, в центр взаимоотношений между государством и НКО. Однако получение или неполучение гранта может привести к серьезным разногласиям между организациями-операторами и НКО, которые стремятся получить финансирование. Посредники, консультирующие в вопросах поиска грантов, убеждают, что все участники равны перед законами менеджмента, формируя завышенные ожидания итогов конкурса. Проигрыш в конкурсе грантов вызывает недовольство, выплескиваемое в конце конкурса. С одной стороны, НКО упрекают организации-операторов в неправильном использовании правил, в необъективности и даже в коррупции. С другой стороны, администрация осуждает дилетантство и неграмотность НКО. Нарушения управленческого порядка критикуются как теми, так и другими. Однако недовольство фокусируется на процедуре реализации, но отнюдь не на принципах новой политики государственного финансирования.

С момента осуществления реформ в середине 2000-х годов не прекращаются взаимные претензии правительства и НКО в вопросах выделения грантов. Как высказывается один из руководителей Центра поддержки НКО Общественной палаты, «проблема заключается в том, что не все НКО, которые представляют проекты, получают субсидии. Тогда они раздражаются. Поэтому теперь мы избегаем давать им точные советы относительно президентских грантов. Мы даем общую информацию, и это все» [80]. Официально администрация защищает себя путем жесткого соблюдения формальных процедур. Руководители организаций-операторов, ответственные за распространение президентских грантов, утверждают, что они не смотрят на названия НКО, которые обращаются за деньгами, а только оценивают проекты. Если проект представляется необходимым и полезным для развития институтов гражданского общества, то он получает поддержку. Если заявка не удовлетворена, то это связано не с субъективными, а юридическими и рациональными соображениями. Однако расплывчатость критериев «хорошего» проекта не позволяет достичь компромисса в случае возникновения разногласий. Это имплицитно признает Мария Слободская, директор Института проблем гражданского общества (ИНПГО), который отвечает за распределение президентских грантов. Она разместила следующий комментарий на своей странице в Facebook (от 09.11.2012 г.): «Я исчерпала все свои возможности, объясняя некоторым из участников конкурса на получение грантов, что если они не выиграли, то это не означает, что донор является жуликом и непрофессионалом».

Доноры жалуются на дилетантство НКО. Например, с 2008 г. ИНПГО получает от 800 до 1000 заявок в год и удовлетворяет только сотню для всей России. По словам О., руководителя ИНПГО: «Предложения, которые мы получаем, очень плохие. На 100 отобранных проектов есть около 30–40 очень хороших заявок. Остальные являются средними. НКО все время предлагают одни и те же проекты, которые повторяются бесконечно. Это очень скучно. Оригинальных проектов очень мало» (интервью от 29.06.2011 г.). К проблеме содержания добавляется трудность соблюдения правовых и финансовых форм. О. продолжает: «Наша бухгалтерия очень сложная. К тому же отчеты не всегда хорошо сделаны…Наши НКО очень плохо обучены, особенно в области правовых вопросов и бухгалтерского учета. Мы должны поднять их уровень. Члены ассоциаций инвалидов, пенсионеров, молодежи плохо подготовлены. Эти люди имели другую профессию раньше. Они работают в НКО недавно. Они недостаточно информированы, не могут составить смету. Они не готовы, не знают, как сделать отчет». Многие ассоциации не являются достаточно профессиональными в глазах организаций-операторов.

По данным опроса, проведенного социологами Левада-Центра, «конкурсы на получение президентских грантов были хорошо известны респондентам. Они воспринимаются как альтернатива финансированию из зарубежных фондов, предложенная государством» [Волков, 2011]. Руководители ассоциаций знают, что сотрудничество с международными организациями может привести к возникновению проблем (проверки, «профилактические беседы» с представителями спецслужб, занесение в «черный список» и т. д.), особенно после принятия закона «об иностранных агентах» в 2012 г. И напротив, получение президентской помощи представляется некоторым средством легитимации в глазах администрации. Даже ассоциации по защите прав человека согласились опробовать новые правила игры. Людмила Алексеева, председатель Московской Хельсинкской группы, публично объясняет свой опыт получения грантов от государства: «Раньше никаких государственных фондов не существовало. Четыре года назад, впервые, была выделена некоторая сумма (очень небольшая, 2 млн руб. на всю страну), и Общественная палата должна была ее распределить. И я сказала, что мы обязательно должны участвовать в этом конкурсе, потому что в следующий раз, если нам скажут, что мы живем на деньги иностранных фондов, мы сможем ответить, что мы также получили небольшую сумму от государства» [81]. Это высказывание показывает готовность независимых ассоциаций использовать новые правила игры с тем, чтобы узаконить себя перед властью.