Томаш Седлачек - Экономика добра и зла. В поисках смысла экономики от Гильгамеша до Уолл‑стрит

См.: Аквинский Ф. Сумма теологии. I, В. 97, Р. 4, Отв.; Он же. Сумма против язычников. Кн. III. Гл. 117. Термин и идею zoon politikon Фома перенял у Аристотеля. См. также: «Для человека, однако, так как он существо общественное и политическое, естественно то, что он живет во множестве; даже еще более, чем все другие существа, ибо этого требует естественная необходимость» ( Аквинский Ф. О правлении государей. 1.1.4).

С другой стороны, чтобы предупредить возможную неправильную интерпретацию, стоит отметить, что человек у Фомы уникален, то есть индивидуальность существует ( Аквинский Ф. Сумма против язычников. Кн. III. Гл. 113), а каждая душа особенна (Sigmund P. E. St. Thomas Aquinas on Politics and Ethics. Р. 137). В то время ответ на подобный вопрос был неоднозначен, на эту тему разгорелся бой с исламскими философами, которые верили, что все люди имеют общий racios, общий разум.

Быт. 2:18.

«Человек по природе является существом общественным, а значит, и в состоянии невинности он жил общественной жизнью» ( Аквинский Ф. Сумма теологии. I, В. 96, Р. 4, Отв.).

Аквинский Ф. Сумма против язычников. Кн. III. Гл. 117 (перевод с чеш. Г. Броэра).

Аквинский Ф. Сумма против язычников. Кн. III. Гл. 128 (перевод с чеш. Г. Броэра).

Притч. 11:14.

Аквинский Ф. О правлении государей. 1.1.8.

Аквинский Ф. О правлении государей. 1.1.

Притч. 3:5.

Luther М. Martin Luther’s Last Sermon in Wittenberg . 51:126, 7ff. Вся цитата звучит следующим образом: «Если же Разумность, та прекрасная блудница и невеста князя тьмы, придет и будет считать себя мудрой, а слова свои и мысли исходящими от Духа Святого, то кто нам в таком случае поможет? Не судьи, не доктора, не король или император, ибо она [Разумность] есть величайшая из дьявольских шлюх» (перевод с чеш. Г. Броэра). См. также: Nelson R. H. Economics as Religion . Р. 131.

Аквинский Ф. Сумма против язычников. Кн. I. Гл. 7.

Кн. II. Гл. 3; см. также: Pieper J. Tomáš Akvinský. Р. 102.

Честертон Г. К. Святой Фома Аквинский. С. 302.

Аквинский Ф. Сумма теологии. II, В. 76, Р. 2, Отв.

«И потому опьянение является смертельным грехом, так как этим человек по собственному желанию и осознанно лишает себя возможности использовать разум, в соответствии с которым он поступает добродетельно и сторонится грехов» ( Аквинский Ф. Сумма теологии. IIa — IIae, В. 150, Р. 2; перевод с чеш. Г. Броэра).

В «Рассуждении о методе». Подобную тему найдем и в «Размышлениях о первой философии».

Г. К. Честертон пишет: «…Я рационалист: я ищу разумные основания для своих интуиций» (Ортодоксия. С. 462).

Аквинский Ф. О правлении государей. 1.1.

Simmel G. Simmel on Culture . P. 176.

Mini P. V. Philosophy and Economics . Р. 24.

«Данное возникновение алгебраического анализа совпало с открытием Декартом аналитической геометрии и затем с изобретением исчисления бесконечно малых Ньютоном и Лейбницем. Да, если бы мог Пифагор предвидеть плоды, выросшие на древе его рассуждений, он почувствовал бы, что основанное им братство со всеми его таинственными и поражающими воображение ритуалами вполне оправдало себя» ( Уайтхед А. Н. Наука и современный мир. С. 87–88).

Более последовательные авторы указывают на епископа Николая Кузанского как на настоящего основателя современной науки. Первое отделение нынешней философии от схоластики обычно датируется 1450 годом, когда он написал свой главный труд «Книги простеца». Окончанием и кульминацией этого процесса перерождения является издание «Принципов философии» Декарта в 1644 году (см.: Фалькенберг Ф. История новой философии. С. 27. См. также: Rádl Е. Dějiny filosofie: Novověk . Р. 29–38, и, что парадоксально, в главе «Staronový mýtus» («Древний миф»).

«Но возрождение философии Декартом и его последователями осуществлялось в процессе восприятия внешних достоинств научной космологии. Успех основных картезианских идей убедил ученых отказаться от анализа их рациональности и их изменения. Всякой философии вменялось в обязанность воспринять их целиком. А пример науки оказал воздействие и на другие сферы мышления. Исторический переворот тем самым приобрел абсолютизированный характер и лишил философию ее подлинной роли, состоящей в гармонизации различных абстракций методологического мышления. Мысль абстрактна, а грубое использование абстракций является главным пороком интеллекта» ( Уайтхед А. Н . Наука и современный мир. С. 74).