Сергей Малайкин - Одним словом

Некоторые исследования показывают, что гласные имеют существенное значение при формировании впечатления от слова. Об этом свидетельствуют опыты Ричарда Клинка [19], предлагавшего респондентам оценить пары выдуманных неологизмов, отличавшихся отдельными гласными. Те, не сговариваясь, считали, что ноутбук Detal меньше, чем Dutal; что пылесос Keffi легче, чем Kuffi; что кетчуп Nullen плотнее и насыщеннее, чем Nellen, а пиво Usab темнее, чем Esab.

Таким образом, из опросов следовало, что гласные заднего ряда «больше, темнее, тяжелее и значительнее» гласных среднего и переднего ряда. Что до гласного переднего ряда и высокого подъема [20][и], он однозначно связывался с чем-то маленьким и беззащитным.

Этому есть вполне логичное объяснение, опирающееся на эволюционную и звукоподражательную природу речи. Звуки заднего и среднего ряда, подобные [у], [о], [ы] или [а], издают сформировавшиеся живые существа, достигшие определенных размеров.

Рык, рев, лай, уханье, урчание, вой и прочие звуковые сигналы из коммуникационного арсенала взрослой особи (имеющей, кстати, в ряде случаев более темную окраску по сравнению с детенышами своего вида) воспроизводятся благодаря гласным заднего и среднего рядов. Что касается звука [и], он имитирует писк маленького беззащитного существа и подсознательно наделяется малыми размерами, слабостью и светлой окраской, позволяющей не «выпасть» из поля зрения матери.

Эти умозаключения справедливы, но не универсальны. Нужно просто осознавать их значение, а оно не слишком велико. Его величество смысл слова обладает несравненно большей силой по сравнению с фоносемантикой. В названии мощного внедорожника Infiniti мы видим целых четыре гласных звука [и] — и что же? Как показывают продажи, это слово покупатели не ассоциируют с чем-то слабым, маленьким и беззащитным.

А еще в этом слове нет ни одной [р], а из согласных — только глухие тусклые [ф] и [т] (не считая невнятного сонорного [н], использованного дважды).

Фоносемантика может иметь несколько большее значение при разработке неологизмов — новых слов, еще не наполненных смыслом. Однако будем помнить об алгоритме восприятия: мозг, получив в обработку незнакомое существительное, прежде всего соотносит его со всеми известными словами.

В подтверждение этой мысли я обратился к генератору случайных имен, который выдал мне неологизм Bevitro. Что это? Похоже на Левитру. Be Vitro. Ага, vitrum — это на латыни стекло. Be — это английский глагол «будь» или префикс? Если префикс, то английский или немецкий? Мой мозг, отставив фонетику и фоносемантической анализ, погрузился в увлекательные сопоставления незнакомого слова со всеми имеющимися знаниями.

Фоносемантика неологизма имеет заметное значение в трех случаях:

• если новое слово совсем ни на что не похоже (честно говоря, мне такое сложно представить);

• если культурный уровень целевой аудитории сравним с кроманьонским, а ее словарный запас неандертальски скуден;

• если новое слово обозначает некий простой товар на рынке FMCG, а стратегия продвижения предполагает «голосование сердцем», то есть спонтанные эмоциональные продажи и минимум времени на размышления.

Во всех остальных случаях значение фоносемантики невелико. Однако это не означает, что ее нужно игнорировать. Хорошо то название, все составляющие которого работают на успех. Большой бизнес не зря сравнивают с большим спортом: любая мелочь может стать весомой, обеспечивая предпринимателя небольшим, но решающим преимуществом.

Звуки несут «эмоциональный код», сообщая нам что-то, не интерпретируемое рассудком.

Поэкспериментируем еще немного в духе Ричарда Клинка. Представьте, что вы разработали принципиально новую технологию простой и сверхбыстрой передачи данных. Легкость и скорость — вот ее ключевые характеристики. И она настолько непохожа на конкурентов, что вы заказываете короткий неологизм. Два слога, не больше!

Вам принесли три первых варианта:

— Jagra («Джагра»);

— Sintiq («Синтик»);

— Breuss («Бреусс»).

Проанализируйте свои ощущения. Какой вариант самый быстрый и легкий? А какой самый тяжелый и медленный?

Ответ

Какие звуки и их сочетания делают слово красивым? На первый взгляд, мера красоты звучания своя у каждого человека, и обусловлена она как личным опытом, так и культурным. Сороковая симфония Моцарта многим в Европе кажется совершенной, но слушатель, выросший в африканской традиции, может посчитать ее ритмику невыразительной, а мелодию — слишком сложной.