Владимир Савич - Бульвар Ностальгия

Киряев неопределенно качнул головой. Друзья сдвинули бокалы.

– Ну, как ты? Давно здесь? – отдышавшись, поинтересовался клавишник.

– Да около года, – протянул Веня.

– Как года! Ты же еще в начале 90х тронул. Где ж ты отирался все это время?! -

изумился Киряев.

– Лучше сказать, где меня не было, – бывший солист «Свиного рыла» тяжело

вздохнул. – Жил в Польше. Торговал электрическими лампочками. Пел в

Кракове под аккордеон шлягер «На Варшаву падает дождь». Творческий и

пенензовый крах, и как следствие, нелегальный переход польско-германской

границы. Не поверишь, Филя, но в меня стреляли! Отделался легким ранением

в область головы. Вот сюда, – Веня снял «Федору». – Весь в колючках, грязи и

пороховой копоти предстал пред жандармским управляющим. Филя, если бы

ты видел его цуру! Если б ты видел тот фейс! Поверь, я даже пожалел, что меня

не грохнули при переходе тамошние «карацупы». Жил в Берлине, Мюнихе.

Приторговывал автомобильным хламом и пел под шармань «День Победы», за

что был жестоко бит местными пацифистами в кованых ботинках. Потом

Париж! Ну что тебе сказать за Париж. Противоречивый город. В нем есть все

плюс 256 сортов сыра. Теперь скажи, на кой такому городу еще и такой поц, как

Веня Лосик! Год сижу здесь. Как добрался– лучше не спрашивай. Как живу, -

Веня горестно вдохнул. – В полной тохес, чувак. Полной! Поначалу подался в

беженцы. Но КГБ давно уже не канает. Религиозные притеснения интересны

разве что «Адвентистам Седьмого дня», да и то до первого собрания. Можно

было бы проканать по еврейской линии, но из идиша я знаю только поц и тохес,

а из иврита не знаю даже и этого. Ну и что ты прикажешь делать с такими

данными творческой личности в мире чистогана с вывернутыми карманами? -

Веня вопросительно взглянул на Киряева. Филипп незвучно зашамкал губами. -

Правильно, – остановил его Лосик. – Есть два варианта. Первый

малопривлекательный, но перспективный, а именно: податься в

сексменьшинства. Но это пока в стадии разработки. Ты, кстати, женат?

– Нет, – ответил Киряев.

– Ситезуешь?

Филипп сделал обиженное лицо.

– Ну, в смысле, гражданство имеешь?

– Да вроде как…

– Отлично! – воскликнул Лосик.

«Надо будет менять флэт и блокировать телефон», – подумал Киряев,

прекрасно понимая, куда клонит этот мастер жизненных импровизаций.

– Ну и второй, – продолжил Лосик, – более привлекательный, но менее

перспективный. То бишь, поджениться. Пока выбрал второе.

– Дамочка из наших? – полюбопытствовал обрадованный клавишник.

– Ну, ты даешь, чувак! Наша – верный голяк! Разденет без всяких перспектив.

– На тутошней! – изумился Филипп. Веня утвердительно качнул мохнатыми

ресницами.

– Ничего?

– Как тебе сказать, вроде ничего. Только «левая» немного.

– Коммунистка? – воскликнул подзабывший былые определения Филипп.

– Хуже, брат! – буркнул Лосик. – Куда как хуже!

– Сексуальные аномалии, – Киряев хитро подмигнул.

– Не совсем так.

– А что ж?

– Стремительно развивающийся отъезд на почве маниакального преследования

здорового образа жизни.

– А чё это?

– Да хрен его знает. Что-то вроде вегетарианства. Конкретней – фортиссимо

хвощей и полный бекар на бацилу (мясо). Вполне стал соответствовать своей

фамилии, еще немного и откину копыта. Пустой желудок разжижает кровь и

нарушает творческую деятельность!

– What problems! – удивился Филипп.

– А куда денешься, бумаги позарез нужны. Без ксивы, старый, только открытый

космос. Вот и кушает Веня «туфю».

– Это еще что за феня такая!? – удивился клавишник.

– Туфя, Филя, – Веня поморщился, – как тебе объяснить. На вид не описать, на

вкус – не за столом будь сказано. Короче, хуже лабни без парнаса! – и бывший

солист ансамбля «Голубой Экспресс» сделал кислую мину.

– А это что, бунт плоти? – и Филипп указал на целлофановые ошметки.

– Отличный вопрос! Меткое сравнение! Незнамская школа! – восклицал Веня. -

Отпросился пописать, пока моя «гну» стоит в очереди за экологически чистым

сеном!

Несколько минут он молча глядел за окно, где выглянувшее из-за облаков

солнце с аппетитом пожирало снежные хлопья нового столетия.

– Ops! А вот и моя антилопа чешет. Сейчас буду отшинкован по самую

кочерыжку! – испуганно вскричал Веня Лосик, увидев за стеклом сухопарую

даму в мужских байковых шароварах.

– Let me introduce you to my friend Phil, hundred years, hundred winters, так