Владимир Фрумкин - Певцы и вожди

Художнический гений Шостаковича подсказал ему, что классическая драматургия симфонии не может полноценно работать в мире кошмарных метаморфоз, в мире, все более напоминающем фильм ужасов или театр абсурда. Зло утратило абстрактность, оно проникло во все поры общества и поселилось в самом человеке. Его уже не изобразишь по-старому – как нечто принципиально чуждое, врывающееся издали, из враждебных сфер, как глас судьбы, смерти, адских сил. И композитор изобразил зло по-новому: оно вырастает из мелодий, излучавших человечность, добро и благородство. Кто зверь, кто человек , теперь не разобрать…

«Реквием» Ахматовой был опубликован спустя много лет, в 1987-м, когда в России объявили «гласность». Между тем, музыкальное свидетельство о страшной эпохе – Пятую симфонию Шостаковича – исполнили публично в разгар Большого террора. Советское государственное издательство выпустило ее партитуру. В условных значках, размещенных на пяти нотных линейках, запечатлелись эмоции и образы, родственные тем, что вопиют со страниц ахматовской поэмы, но, тем не менее, пробившиеся на поверхность и услышанные современниками. Пушкин однажды сочувственно процитировал Эжена Скриба, назвавшего песни Франции «веселым архивом», «поющими летописями». Симфоническая и камерная музыка Шостаковича и его самых талантливых, чутких и честных коллег станет для будущих поколений звучащей летописью, архивом , вобравшим в себя «шум времени», ритмы и трепет нашей эпохи. Веселого они там найдут мало. Русская музыка ХХ века – та, что сочинялась не по заказу, а по зову души – звучит намного суровее, жестче и трагичнее, чем музыка Западной Европы или Америки, сочинявшаяся в то же время. В стране, где «горе возвели в позор» (Б. Пастернак), где автор поэмы о г о ре, перед которым «гнутся горы, Не течет великая река» , опасаясь за свою жизнь, немедленно сжигала листочки с новыми главами, после того как их запоминали ее ближайшие друзья, – в этой стране звучала музыка, говорившая о том же, но иначе: потоком звучаний, лившихся прямо в душу слушателей, в их подсознание.

Вот и тут Россия оказалась «впереди планеты всей». Победительницей почудившегося мне сейчас гипотетического, воображаемого международного конкурса: «Музыка какой страны глубже и ярче выразила катаклизмы и страдания безумного двадцатого столетия?» Сомнительная честь. Не слишком ли дорогую цену пришлось заплатить ей за это первенство?..

Победим! Победим! Победим! Разгромим инфляцию!

Победим! Победим! Победим! Слава нашей нации!

«Обозрение», журнал, № 5,6. Париж 1983.

«Вестник», № 5, 6, Балтимор, 2004.

Показания народовольца А. В. Низовкина, участника «Процесса 193-х» (крупнейший процесс над народовольцами, состоявшийся в 1878 году).

Г. Померанц, «Антикрасноречие Достоевского». – «Россия/Russia». Studi e ricerche a cura di Vittorio Strada/ Torino, № 4, 1980, стр. 154.

Об идеологических инстинктах и рефлексах см.: Д. Нелидов, «Идеократическое сознание и личность». – «Вестник РСХД», Париж – Нью-Йорк, № 111, 1974.

А. Сохор, «Русская советская песня». Л., 1959, стр. 15.

А. Сохор, «Русская советская песня». Л., 1959, стр. 13.

П. Лепешинский, «На повороте». М., 1955, стр. 109–110. 7 «Искра», 15 июня 1903.

«Искра», 15 июня 1903.

См.: А. Сохор, «Ленин и революционная песня». – «Советская музыка», М., 1957, № 4, стр. 11.

Н. Валентинов, «Встречи с Лениным». Нью-Йорк, 1981, стр. 78.

М. Горький, Собр. соч. в 30 томах. Т. 17, М., 1952, стр. 39–40. Беседа Горького с Лениным состоялась в октябре 1920 года.

М. Эссен, «Песни революционного подполья». – Советская музыка, М., 1955, № 12.

«Воспоминания родных о Ленине». М., 1955, стр. 73.

М. Гольденштейн, «Музыка в жизни Ленина». Л., 1959, стр. 19.

С. Дрейден, «Музыка – революции». М., 1966, стр. 17–19.