Сергей Мец - Лавка дядюшки Лика

Это объявление я разместил, руководствуясь установками программы, которые были мне даны без лишних подробностей, и первыми же, кто откликнулся оказались чудесная пани Флама, и та самая женщина, которой принадлежало мое сердце, синьора Савио.

Когда с завтраком было покончено, я откинулся в кресле и закурил, предложив пани Фламе последовать моему примеру, памятуя о том дне, который мы провели у нее в гостях, что она с удовольствием и сделала. Наши гостьи были в восторге от приготовленного завтрака, а настойки назвали «божественными», чем доставили немалое удовольствие зардевшемуся от смущения месье Фриру.

Чаепитие сопровождалось вопросами обо всем, что произошло с каждым из нас за прошедшие годы, и в первую очередь я узнал, что пан Малаш уже несколько лет назад покинул этот мир, успев сделать немало. Его картины довольно успешно продавались в Москве, он в последние годы трудился очень плодотворно, и пани Флама даже прослезилась, вспоминая своего перешедшего спутника. Но не было в ее словах печали, а была всего лишь минутная слабость, ибо она искренне гордилась знакомством и дружбой с этим прекрасным человеком.

Я, в свою очередь, рассказал о том, что дядюшка Лик тоже покинул нас – уехал в командировку в Испанию, где и погиб, сорвавшись на машине в ущелье. Мы помянули нашего друга и моего учителя, и я не возражал против этих земных условностей, полагая лишним углубляться в подробности идеологии, могущей показаться нашим гостьям несколько надуманной.

Мы посидели молча некоторое время, после чего женщины просто заставили его показать им все, что связано с хозяйством, затем насильно усадили за стол и принялись наводить порядок. А вскоре вновь раздались шаги и перед нами предстал герр Хаупт. Он подошел, мы поздоровались, я представил ему дам, на что тот сказал, что уже знаком с ними, чем вызвал мое искреннее удивление. Вскоре, правда, все разрешилось, а пока я попросил пани Фламу и синьору Савио отложить все хозяйственные дела и устроиться за столом, ибо нам предстоял чрезвычайно важный разговор. Женщины предложили всем чаю, поставили на стол фрукты и прочие дары сада, а затем расположились в креслах по левую и правую руку от меня. Слово взял герр Хаупт и мне пришлось пережить еще немало волнующих минут в этот день.

«Хочу с сожалением сообщить вам, сеньор Конти – сказал герр Хаупт, – Что покидаю пост начальника полиции нашего города и перехожу в ранг ординарных ваших клиентов. Но это отнюдь не последняя услуга, которую я с удовольствием оказываю вам и вашим домашним». «Давно пора, герр Хаупт, было это сделать – ответил я. – Надо и об отдыхе подумать в вашем-то возрасте. Что касается термина «ординарный», упомянутого вами, то это какой-то нонсенс – вы как были, так и остаетесь нашим самым уважаемым клиентом, больше того, настоящим другом». «Спасибо, сеньор Конти, я чрезвычайно тронут! – ответил герр Хаупт. – И конечно же буду всячески помогать дамам, случись у них надобность в моих услугах, да и лавка будет работать в прежнем режиме, заверяю всех присутствующих, и я уже предпринял необходимые шаги. Но тем не менее, с будущей недели я – всего лишь пенсионер и советник нового начальника полиции города».

Герр Хаупт откашлялся, сделал глоток предложенного ему лимонада, и продолжил. «Сегодня у меня особенный день – сказал он, доставая из портфеля папку с бумагами, – И я счастлив лично вручить эти документы дамам, о которых так много и с такой необыкновенной теплотой говорил мне дядюшка Лик. Думаю, сеньор Конти позже разъяснит необходимые детали, как только отделается от первого удивления и позволит мне закончить мою часть рассказа. Но прежде прошу вас всех ознакомиться с документами».

Пани Флама взяла папку в руки, достала бумаги, они вместе с синьорой Савио склонились над ними, потом подняли полные слез глаза на меня, порываясь что-то сказать. Я не знал, что и думать, моему удивлению не было предела, и взяв в руки бумаги, принесенные герром Хауптом, с удивлением обнаружил, что это было свидетельство о праве наследования на дом с лавкой и прилегающую к нему территорию. Но самым интересным в них было вот что – новым владельцем всего указанного имущества был обозначен некто, чье имя мне совершенно ничего не говорило. Я вскинул глаза на герра Хаупта, но тот только мягко улыбнулся и затем все подробно разъяснил.

«Незадолго до своего отъезда в Испанию – начал свой рассказ герр Хаупт, – Дядюшка Лик приехал ко мне в управление с неотложным делом. Уж и не знаю, предчувствовал ли он скорый уход из жизни, или на то были иные причины, но дело заключалось в следующем – мне предстояло помочь ему как можно быстрее провести некую сделку. Суть ее заключалась в том, чтобы составить наследственные бумаги от вашего имени, сеньор Конти, на лавку и сад со всем прочим имуществом в пользу молодого человека, который в свое время, как сказал дядюшка Лик, приедет к нему со своей матерью и теткой. Дарителем выступаете вы, сеньор Конти, а за несовершеннолетнего юношу подпись поставит его мать.