Сергей Мец - Лавка дядюшки Лика

Все это действо происходило в полном молчании – никто не хотел прервать нить повествования, да и сам дядюшка Лик замер, отрешенно глядя в глубину сада, пригубливал свой любимый напиток и делал время от времени глубокие затяжки. Даже мистер Пик, обычно отпускавший едкие замечания типа «ну, дымоглоты, опять за свое», не нарушал тишины, жестами указывая месье Фриру на предметы, которые нужно было убрать или поставить на стол. Наконец все уселись по своим местам, и дядюшка Лик продолжил рассказ.

– К той памятной встрече, изменившей мою жизнь… Нет, правильнее будет сказать, и сеньор Конти согласится со мной, направившей мою жизнь туда, куда я и стремился, мне пришло настоящее откровение, осознание того, к чему же я готовился все прежние годы – к служению. Прежде я не понимал всей глубины этого понятия, но именно к этому и стремился – стать для кого-то незаменимым, единственным близким человеком, на которого всегда можно положиться. Но главная и потаенная суть служения – в неодолимой потребности оставаться в тени, не только не выпячивая себя, а как раз наоборот, стараясь сделать так, чтобы люди попросту не замечали тебя.

Это может показаться молодым членам нашей семьи довольно странным утверждением, так ведь, мистер Пик, но они должны знать – желание выпятить себя, показать во всей красе сделанное тобой, залог того, что роль будет сыграна бездарно или, на худой конец, гораздо менее талантливо, чем можно было бы ожидать. И ларчик открывается настолько просто, что понадобились годы для понимания природы этого явления, и когда я стал продолжателем, убедился в правоте той формулы, что вывел для себя.

Вспомните, сеньор Конти, всех наших подопечных и друзей, с которыми вы уже встречались в разное время и в разных местах – хозяина юрты, библиофила, пана Малаша и пани Фламу, синьору Савио, и вспомните, нужны были вам слова, чтобы найти с каждым из них общий язык. Нет, правда же, совсем не нужны, общий язык с ними вы находили на каком-то совершенно ином уровне, не вербальном, даже несмотря на то, что кто-то из них мусульманин, кто-то христианин, а другой и вовсе не знает никакой религии. Мой вывод может показаться вам странным, но их объединяет именно вера – внутренняя потребность, программный код, которым оснащены все без исключения одухотворенные твари на Земле. Верующий человек не спросит у другого верующего, как он молится Создателю – крестится, совершает омовение лица ладонями рук, или складывает их в приветственном жесте, он даже и говорить на эту тему не будет, достаточно взгляда. До остального есть дело только тем, кто требует служения себе, а не другим, как это прописано в программе, тем, кто делит нас по всяким признакам, ими же и выдуманным. И именно благодаря, в кавычках, их усилиям нынешний этап подходит к концу, мы стоим на пороге нового, полные надежд на то, что наконец-то эксперимент принесет искомый результат.

Вот, собственно, чем я хотел закончить и наше застолье, и нашу дружбу, которая, конечно же для вас, сеньор Конти, и для вас, месье Фрир, не закончится. Вы будете помнить о нас с мистером Пиком до тех пор, пока вас не призовут на следующий уровень, и вы примете решение о новом воплощении. Но программа будет совершенствоваться бесконечно, и за какие-то ее нововведения мы все смогли бы гордиться, если бы оставались неизменными в бесконечности.

Последний день

Теперь я расскажу об одной из двух самых волнующих встреч в моей жизни, и если верить словам дядюшки Лика, сказанным десять лет назад, моим воспоминаниям жить осталось не так много. Впрочем, это не важно, то есть, я хочу сказать, что это было важно для тех поколений наших предшественников, которые передавали дела продолжателям, мы же с месье Фриром были на особом положении. Те, кому мы должны будем передать лавку и сад – обычные и вместе с тем особенные люди, не наделенные нашими возможностями, но знающие достаточно, чтобы понимать всю важность возложенной на них миссии. Знать тайну лавки они не будут, но беречь ее и ждать первого из продолжателей нового этапа – вот их главная задача.

Я практически процитировал, придав художественной формы, то, что выдала мне программа, и с радостным удивлением обнаружил, что в нее были внесены серьезные изменения. Помнится, дядюшка Лик говорил, что наше с месье Фриром пребывание тут закончится продажей лавки одному из главных клиентов, и я находил этим словам подтверждение, регулярно запрашивая программу. Только в последний год та перестала отвечать на запросы подобного рода, каждый раз стандартно объявляя, о вносимых изменениях.