Юозас Пожера - Нет у меня другой печали

Мы лежим с Кара-оолом на горной площадке и следим за удаляющимся Комбу. Когда-то он тоже занимался только охотой, но уже пять лет работает чабаном в колхозе. И лучше, и надежнее, и есть время полюбоваться на своих детей… По всему видать, что Комбу — опытный охотник, не один год существовавший этим промыслом. Он идет спорым, легким шагом, весь будто напружиненный. Кажется, без всякой усталости, без усилий взлетает на преградивший дорогу камень, перемахивает через рытвины, бесплотной тенью скользит по оставленным лавиной обломкам скал. Он удаляется очень быстро, и я уже в бинокль наблюдаю за каждым его шагом.

Внезапно Комбу останавливается и, задрав голову, смотрит вверх. Что он там увидел? Я направляю бинокль в ту сторону, поднимаю выше, выше и вдруг на краю отвесной скалы замечаю горного барана. Он застыл, как каменное изваяние, огромные загнутые рога, сильные передние ноги уперлись в край бездны, тело напряжено, как в прыжке, а голова опущена, — очевидно, он смотрит вниз, на Комбу. Да, они видят друг друга, и оба стоят не шевелясь. Карабин по-прежнему висит на плече Комбу — стрелять на таком расстоянии бесполезно. Я отчетливо вижу в бинокле не только фигуру Комбу, но и прищуренные глаза, руку, крепко сжимающую ремень карабина, вижу, как он облизывает запекшиеся губы. Затем начинается что-то совершенно непонятное. Комбу сбрасывает карабин с плеча и кладет на землю, стягивает свою охотничью куртку и надевает ее на обломок скалы, как бы желая согреть этот камень. Я вижу, как он, присев, тянет руку к большому камню, долго и упорно пытается раскачать его, выдрать из горы, а когда наконец это удается — с трудом поднимает его и ставит на скалу, покрытую курткой. Придерживая камень одной рукой, он в то же время другой нащупывает мелкие обломки и подпирает ими это странное сооружение, затем снимает шапку и нахлобучивает ее сверху. Теперь кажется, что там не один, а два человека. Комбу снова берет в руки карабин и, прячась за скалами и камнями, начинает ползти в сторону.

Баран все так же стоит над краем пропасти, уставясь вниз. Влекомый каким-то любопытством, он делает еще шаг вперед и, кажется, только чудом удерживается на краю обрыва. Между тем Комбу подползает к подножью отвесной скалы и встает, убедившись, что архар не видит его. Выждав немного, разувается, аккуратно прижимает голенища сапог камнями. Уж не думает ли он взобраться наверх? Скала почти отвесная, голая, метров пятьдесят высотой, там негде ногу поставить, уцепиться не за что. И все же Комбу подходит именно к этой отвесной стене. Неужели он сошел с ума — лезет прямо в лапы смерти? Перекинув через плечо карабин, Комбу становится босыми ногами на узкий карниз, лицом и всем телом прижавшись к отвесной скале, и вершок за вершком боком продвигается вдоль стены. Просто мороз по коже подирает, глядя, как человек движется над пропастью. Кажется, что этот путь никогда не кончится…

А баран все стоит. По-прежнему смотрит вниз, на оставленное Комбу чучело. Наконец охотник скрывается за поворотом. Еще некоторое время я вижу одинокую руку, прилипшую к скале, а затем исчезает и она. Тянутся долгие минуты неизвестности.

И вдруг грянул гром. Нет, не гром, это грохнул выстрел, но я не могу найти более точного сравнения — только гром, с его бесчисленным повторением раскатов эха, может дать представление о выстреле в горах… Я не видел, когда упал баран. Я успел лишь заметить, как он стремительно летит в пропасть головой вниз. Вот он ударился о выступ скалы, подскочил, словно резиновый, перевернулся и покатился вниз, пронесся мимо оставленного Комбу чучела, скрылся из глаз.

С грохотом выстрела точно камень свалился у меня с груди. Облегченно вздохнул и Кара-оол. Спустя некоторое время мы увидели и самого Комбу. Он стоял там, откуда несколько минут назад сорвался вниз баран. Сгубило беднягу любопытство. Обычно архары довольно пугливы и осторожны, к ним трудно подобраться на выстрел, и преследовать их в горах — пустая трата времени. Но есть у них слабость — хоть издали поглазеть на такую диковинку, какой является в этих местах человек. Дорого обходится им любопытство…

Хороши рога архара. Огромные, сильные, свернутые чуть ли не спиралью, они служат животному не только оружием. Попав в затруднительное положение, припертый хищным зверем или охотником к отвесному обрыву, откуда, казалось бы, невозможно спуститься, архар прыгает вниз головой, даже если высота достигает двадцати метров и под ним не пуховая постель, а жесткая скала. Он летит, как прыгун с трамплина в воду, ударяется рогами о скалу, подскакивает, как туго надутый мяч, да только его и видели.