Влада Билоус - Когда придёт Человек

Павел выпустил дым через нос.

– Я вазочку вам принес, – сказал Женя. – Это так, к слову…

Мужчина усмехнулся. Он протянул парню раскрытую пачку, и Женя взял одну.

– Бледный ты, – подметил Павел.

– Да это свет так падает, – ответил парень, закашливаясь. Он курил в третий раз в жизни.

Глядя на него, напарник опять усмехнулся, понимая, что дело вовсе не в свете. Женя просто был в ужасе.

– А я так пятнадцать лет уже, – сказал Павел. – Ну, сейчас всё относительно спокойно. Ты попривыкнешь. Вознесенский же привык. Сейчас вон, видишь, как… Прыгает.

Машины за воротами заводились, отъезжая по очереди.

Женя посмотрел в ту сторону. Потом вдруг вспомнил, что сидят они под гаражом, но человека, напрямую связанного с гаражами среди них нет.

– А Роман куда делся?

Петрович пожал плечами.

22 года назад

– Рита, я вас троих не оставлю. Мы это делаем ради него, – Гела имела в виду будущего президента. – И ради него, – добавила она, глядя на темноволосого мальчика.

– Ромашка мой, – Маргарита прижала маленького сына к себе покрепче и поцеловала в затылок.

Гела сидела напротив неё, молодая и умная донестра.

– Я купила прекрасную квартиру. Все для вашего удобства.

Ребенок перелез с коленей матери на диван. Сын на Маргариту совсем не был похож, точно копия отца: ни материнских лисьих глаз, ни такого же вздернутого носа.

– А я разве смогу его воспитать как надо? – Маргарита опять заплакала и закрыла глаза руками, нажимая на воспаленные веки. – Он же… Ну он ведь… – причитала женщина.

Гела обняла её и погладила по спине.

– Он будет расти почти как Миша, почти как другие дети, донестру внешне от человека не отличить. Просто быстрее развиваться будет. Больше нагружать его придется. Но ты сама поймёшь… Ты же мать. А я… Я клянусь тебе, слышишь? – она подняла голову женщины и заглянула в её покрасневшие глаза. – Я всё сделаю для вас. Ты ведь сама понимаешь, так надо! Если и вас убьют, что тогда?

Но Маргарита не стала слушать, пока Гела договорит, она бросилась ей на шею с объятиями.

Геле тогда едва исполнилось восемнадцать. У неё была ангельская внешность: светлые волосы, рыжевато-коричневые брови и большие голубые глаза.

Она с пятнадцати лет работала в личной охране Владимира Гронского. Гела любила действовать незаметно, наводить порядок так, чтобы никто ни о чем не догадывался. И Владимир доверял ей.

Девушка закончила домашнее обучение, в двенадцать лет поступила в академию ГСБ. Вместе с ней на занятия ходили два охранника, приставленных её отцом, Сергеем Смирновым, чтобы никто маленькую Гелу не обидел.

А после отец определил девушку в семью Гронских, где та работала телохранителем младшего президентского сына, Владимира.

С Владимиром они не то, чтобы дружили (как человек государственный, Гела соблюдала субординацию), но постоянное нахождение вместе сблизило её со своим начальником. Она стала не просто телохранителем, а личным помощником и советником.

Гела всегда носила при себе маленький серебряный нож, держала его в пластиковом чехле, чтобы самой не пораниться, а ещё зажигалку на случай нападения анархистов-донестр.

После того как Владимир, тогда ещё министр здравоохранения, только представил проект своих клиник, анархисты захотели его убить: планировалось покушение. Машина, в которой Владимир должен был ехать домой, оказалась со взрывчаткой, но охрана Гелы его спасла.

Гела всегда была начеку, она никому не доверяла и поэтому всегда и везде стояла над ухом своего начальника, нашептывая советы.

Не доверяла Гела и женщине, в которую Владимир влюбился. У Маргариты к тому времени был уже сын Миша. И как показалось девушке, Рита выглядела слишком умной, как для человека. Беспокоясь, Смирнова сказала Владимиру: «Если у вас родятся дети, они будут донестрами лишь наполовину – это проблемы для престола. Я вообще не думаю, что ребенок доживёт до пяти лет». Но Владимир привел в пример свою сестру, у которой дети также были наполовину людьми. И девушка смирилась. Так родился Роман.

Гела жила в доме Гронских, в комнате напротив спальни Владимира и Маргариты. Вся её жизнь сосредоточилась вокруг детского крика «Гела! Гела! Гела!» маленького Миши, который от неё не отставал. И девушке пришлось смириться с тем, что в ее руках теперь ещё и жизни двоих президентских детей.

Страна тогда терпела разруху. После смерти отца президентское кресло заняла сестра Владимира Лия. Она стремилась собрать власть в своих руках, контролировать депутатов и назначить ручной Кабинет Министров. Анархисты, напуганные старшим Гронским, свой нос не показывали, и потому женщина расслабилась, ничего не меняя в сложившемся порядке.