Влада Билоус - Когда придёт Человек

Роман шел к столику, маневрируя среди курящих посетителей.

Они сели и сделали заказ. Женя немного волновался и это было видно по тому, как его глаза бегали по залу, пока руки мяли салфетку. Роман усмехнулся и затем перевел взгляд на Вознесенского. Невозмутимым оставался только Петрович.

– Ты не дрейфь только, – засмеялся Саша. – Это не экзамен по анатомии… Мы не кусаемся. Хотя… За Рому не ручаюсь, ха-ха, – он заерзал на диванчике, поправляя под собой подушки. – Просто в этом-то и фишка – не сколько поесть, сколько поговорить, узнать, что ты за человек такой. Над телами особо биографию не перескажешь.

Это была их старая традиция – ходить с новым в Восьмёрке человеком именно в этот ресторан. И если Саша и Павел Петрович из рассказов о семье и учебе узнавали про коллегу новое, Роман находил подтверждение выхваченным из головы парня картинкам. Он сидел довольный, и никто не мог бы понять, чему он улыбается: то ли собственному преимуществу над остальными, то ли тому, что ему было интересно слушать, как именно новенький говорит, и как увиденное Романом обрастает деталями.

Санитар был невысоким парнем с темными волосами. Роман посчитал его красивым: гладко выбрит, с тонкими губами (у Жени была привычка поджимать их, когда он задумывался), узким носом, тёмными бровями и большими тёплыми карими глазами. Свет ламп отражался в этих глазах, таких живых.

Роман взял со стола чашку и сделал глоток зеленого чая (ему пришлось заказать его, потому что нигде не подавали растворимый кофе с молоком).

Женя рассказывал про то, как он подрабатывал в амбулатории. Потом разговор повернул в сторону школьных лет. И, как оказалось, трое, кроме Петровича, в городе были приезжими.

– Да мне вообще лет… семнадцать было, как переехал, – сказал Роман. – До этого в Харькове жили с мамой и братом.

– А я перебрался сюда в пятнадцать, – сказал Вознесенский. – Но там длинная история.

– А я в шесть, – добавил Женя. – И значит, я больше всех столичный житель.

Петрович снисходительно улыбнулся в ответ на реплики коллег.

Потом Женя повернул разговор к интересующей его теме.

– Я видел в ординаторской фото, – он обратился к Роману. – Ты там на себя вообще не похож!

– Согласись, стал лучше, – водитель усмехнулся. – Фотке года полтора, наверное… Не помню, – водитель затих. А потом добавил прежним бодрым тоном: – Я… болел просто.

Саша и Петрович переглянулись, когда Роман заговорил о «болезни».

– Ой, – сказал Женя. – Прости.

– Ну я же жив-здоров, как видишь, – водитель подмигнул ему. Он продолжил говорить несмотря на то, что мысли в голове начали путаться. – Сердце. У меня с детства пошаливало сердце. Была недостаточность… – Роман прервался, чтобы сделать глоток чая и смочить горло, – митрального клапана. Когда был в старших классах, поставили искусственный. Потом я вырос… И как-то стал замечать, что мне тяжело подниматься даже на второй этаж, отдышка. И сердце то стучит как бешеное, то почти не пашет… Решили пересадить донорское. Ну, и как-то так я с новым сердцем и похудел, – закончил Роман.

– Одни глазки-то и остались, – подшутил Саша.

Они просидели ещё час, после чего Жене захотелось в туалет. Парень прошел через зал и завернул в узкий коридор, где зелёным светились пиктограммы, изображающие мужчину и женщину.

Женя подошел к двери. Та распахнулась и едва не уложила парня на пол.

Из мужского туалета выбежала девушка, отталкивая его. Она прикрывала руками лицо и… она плакала.

Санитар лишь пожал плечами, провожая незнакомку взглядом, а затем потянул на себя дверь. Внутри было чисто, пахло освежителем и чем-то металлическим.

Он не понял сначала, чем.

Сделав своё дело, Женя повернулся, чтобы вымыть руки, но тут взгляд его случайно упал на одну из кабинок. Из-под зазора между дверцей и полом вытекала струйка крови, которая становилась частью большой лужи.

Источник металлического запаха.

Женя подбежал к кабинке и застучал в её белую картонную дверцу.

– Эй, – он пару раз дернул дверцу на себя, но было заперто.

Женя колебался с минуту туда-сюда. Ему не хотелось касаться одеждой грязного пола, но, поборов брезгливость, парень встал на колени и просунул голову под дверью.

На унитазе сидело обезглавленное мужское тело с распоротой грудной клеткой и животом. Возле ведерка с туалетной бумагой лежала голова. Открытые глаза смотрели прямо на Женю. Парень прикрыл рот рукой.

Мгновение, и он уже выбежал в зал, крича что есть сил: