Джеймс Шульц - Поиски шкуры собаки-рыбы

Мы часто обсуждали, что должны будем сделать, когда попадем в страну Речных Людей или Плоскоголовых. Наконец мы решили, что мир между этими племенами и черноногими настолько хрупок, что в любой момент вместо их друзей мы можем оказаться врагами. Поэтому надо пройти через из земли, но с людьми не встречаться.

Не надо думать, что мы шли каждую ночь от заката до рассвета. Случалось, что тьма была такой сильной, что даже сова не нашла бы дороги в лесу, а иногда сильный дождь вынуждал нас сидеть у костра в самом сухом месте, которое мы могли найти. Но с тех про, как мы добыли лебедей, у нас не было нужды в хорошем мясе, а каждая ночь приближала нас к дому.

Миновав озеро Плоскоголовых, мы решили пересечь Скалистые горы через проход Ух-ах-кис ис-и-си-сак-та (имеется в виду Молочная река). Там мы не нашли следов копыт или мокасин – это давало нам надежду не встретить по пути военный отряд. Это было большой удачей, поскольку ночью на утесах рассмотреть след мы бы не смогли. Наконец теплым днем мы добрались до вершины перевала, и далеко не востоке увидели Великие равнины, уходящие к краю света.

– Вот она! Наша прекрасная земля! – воскликнул Питамакан. – Если бы только Ворон мог быть с нами в этот день!

Спуск с перевала к равнинам был долог. С гор мы спустились только на следующий день, но увидев бизонов и антилоп и вдохнув аромат трав, мы были вне себя от радости. Нигде во всем мире, мы чувствовали, не было такой такая богатой и красивой земли, как наша.

В миле или двух от предгорий мы наткнулись на недавно оставленный лагерь и по некоторым признакам определили, что там некоторое время стояли черноногие, которые заготавливали новые жерди для вигвамов. Их след вел прямо вниз в долину, и мы пошли по нему с такими легкими сердцами, что нам казалось, что мы были на седьмом небе.

Следующим утром, через два часа пути, мы поднялись на край долины и осмотрели окрестности. На равнине бизоны вели себя беспокойно. В миле или двух в тихом воздухе сотни спиралей дыма поднимались к небу. Одного взгляда было достаточно. Мы пошли дальше и полчаса спустя вошли с запада в большой лагерь.

– Какие красивые и чистые новые вигвамы! – сказал я.

– Ай! И как отличаются наши люди – высокие, стройные, хорошо одетые, от тех приземистых, полуголых, и грязных рыбоедов Большой реки и океана! – воскликнул Питамакан.

Больше ничего сказать мы не могли. Некоторые дети уже признали нас, и побежали вперед, неся новость о нашем возвращении. Люди прибежали, торопясь приветствовать нас.

Они не стали спрашивать, где Ворон, потому что во время последнего привала нам хватило времени на то, чтобы растереть на лицах немного угля, поэтому плач смешался с криками радости.

Несколько минут спустя мы были в вигваме Питамакана, сидя на мягких подстилках. Его мать и остальные женщины говорили одновременно, настолько взволнованные, что их слова не имели смысла. Белый Волк, его отец, мужественно пробовал скрыть свое волнение, но его голос, когда он говорил, подозрительно дрожал, и его руки тряслись так, чтобы только после многих попыток он смог разжечь трубку.

Я сразу спросил о моем дяде Уэсли и Цисцаки, и был рад узнать, что у них все хорошо. В течение долгого времени мне казалось, что я никогда больше их не увижу.

Первый вопрос Питамакана был о Каменной Стреле, и вполне можно понять, что я тоже нетерпеливо ждал ответа. Нам сказали, что он жив, но болеет еще сильнее, чем прежде.

– Тогда пойди к нему сразу с этой шкурой собаки-рыбы,

– сказал Питамакан матери, – и скажи ему, что это – магическая шкура, которая его вылечит.

– О, нет, мой сын, ты сам должен это сделать, – ответила она.

– Никто кроме тебя не должен касаться ее, пока она не находится в его руках, или ее сила будет утрачена. Отнеси ее сам Каменной Стреле.

Мы нашли старика сидящим на лежанке, выглядел он очень плохо и сильно исхудал. Он протянул нетерпеливые руки за шкурой, и его глаза загорелись от волнения.

– Она у меня! Наконец она у меня! – воскликнул он. – Идите! Идите и оставьте меня, я хочу помолиться наедине с ней. Вы отважные ребята. Сегодня же вы получите свои двести лошадей.

Мы получили их, также, самостоятельно выбрав из большого табуна, как и было оговорено, и вера больного в силу шкуры была так велика, что он стоял рядом с нами и помогал нам отбирать лучших животных.

Тем же вечером, чтобы не было споров относительно нашей собственности, мы отправились в форт Бентон, чтобы там в большом загоне клеймить лошадей. Белый Волк и несколько наших молодых друзей сопровождали нас.