Джеймс Шульц - Поиски шкуры собаки-рыбы

Вскоре после того, как мы миновали Асторию, мы обогнули Чинук Пойнт и вошли в залив, который Кент назвал Бейкерс Бэй (Бухта Пекаря). Здесь мы впервые, хотя и издали, увидели океан и барашки из пены у устья реки. Туман скрывал горизонт и зрелище это было не особенно внушительным, но, когда я объяснил товарищам, что требуется три месяца для того, чтобы пересечь эту воду, их удивлению не было предела.

Туман скоро полностью окутал нас, но Кент был хорошим лоцманом и направил каноэ через залив прямо к устью Уаппалуч, маленькой реки, впадающей в залив на западе. Здесь стояли дома двух белых поселенцев и несколько индейских хижин. В одну из них мы были приглашены провести ночь, и на пиру, устроенном в честь нашего прибытия, было съедено почти все лосиное мясо. Прежде, чем мы завернулись в наши одеяла, Кент сказал нам, что изменил свой план относительно зимней охоты. Вместо того, чтобы возвращаться к Коулицу, мы поднялись бы по реке Уиллапа, который впадает в залив Шоалуотер. Она течет недалеко от Коулица и проходима для каноэ почти до самого истока.

Утром мы перебрались на реку Уаппалуч, для чего пришлось идти волоком протяженностью в несколько миль, а потом четыре индейца, которые нам помогали, отправились обратно на каноэ к Шоалуотеру по Колумбии и океану, что было опасным путешествием, если вдруг начнется шторм. Я спросил Кента, что он должен был заплатить им за эту услугу, и он ответил:

– Ничего. Эти индейцы всегда рады сделать что – то, что могут для Компании Гудзонова Залива. Мы всегда относились к ним хорошо и справедливо, в отличие от вас, американцев.

Я должен признать, что он сказал правду.

Расстояние от волока до Медвежьей реки не превышало мили, и, сложив все наши вещи, мы устроили временный лагерь и стали ждать индейцев, чтобы вместе с ними плыть дальше на каноэ. Они появились в полдень следующего дня, пройдя на веслах шестьдесят миль, часть из них против сильного северо-западного ветра и по большой волне. Индейцы, живущие на побережье, были хорошими мореплавателями, а их долбленые из кедра каноэ обладали хорошими мореходными свойствами.

От Медвежьей реки до залива Шоалуотер было три мили вниз по реке, и мы быстро плыли по течению. Там мы увидели участок спокойной воды длиной примерно в тридцать миль и шириной от одной до восьми – десяти миль, залив был отделен от океана узким полуостровом, который возвышался над водой всего на несколько футов и был покрыт лесом. Кроме того, за исключением тех мест, где в залив впадали реки, прорезавшие глубокие русла, залив был неглубоким и в нем встречались многочисленные отмели.

Отмели были местом обитания морской живности – устриц, мидий, крабов, креветок – для меня их вид был столь же непривычен, как и для моих товарищей. Я никогда не забуду взгляда ужаса на лице Ворона, когда, после того как мы встали лагерем на маленьком острове, старуха принесла корзину крупных живых крабов. Это плохая магия, сказал он, и отказался их есть и даже прикасаться к ним. Питамакан, напротив, очень хотел попробовать мясо из клешни, и, когда крабов сварили, он съел их столько же, сколько любой из нас.

Два следующих дня мы провели, собирая больших моллюсков для сушки. Их мы в большом количестве находили в песке на глубине примерно одного фута и приносили в лагерь. Там раковины вскрывали, насаживали мясо на ивовые прутья и клали на стойках над огнем, чтобы мясо прокоптилось. Других клали на горячие камни и накрывали морскими водорослями. Когда они были готовы, раковины легко открывались и мясо вынималось и насаживалось на вертел.

Рядом с нашим лагерем было три семьи индейцев-чинуков, которые были заняты той же работой, и я узнал, что большое количество заготовленных ими сушеных моллюсков было предназначено для торговли с племенами, которые жили около Даллеса. Мне сушеные моллюски не очень нравились – они были жесткими и безвкусными.

В заливе было много тюленей в заливе, и когда они в отлив вылезали на островки или скалы погреться на солнце, я попросил у Кента разрешения подплыть к ним на каноэ и подстрелить.

– Вы впустую потратите время, – ответил он. – Наберитесь терпения.

Тем же вечером мы посетили лагерь чинуков и Кент наняли высокого, мощного сложения мужчину примерно пятидесяти лет, чтобы тот добыл для нас тюленя. Такая охота требовала соответствующей подготовки. Старик сказал нам, что будет поститься день и ночь, молиться и приносить богам жертвы.

Два дня спустя он прибыл в наш лагерь и объявил, что готов к охоте; он сказал, что все приметы ему благоприятствуют и что он уверен в том, что мы получим тюленя. Все мы сели в каноэ и погребли через залив поперек к полуострову, который отделял залив от океана; там мы высадились и пересекли полуостров, выйдя к океанскому берегу. Чинук вел нас; он нес копье с древком из ели примерно двадцать футов длиной, на котором была свободно закреплен двойной зазубренный гарпун. К нему была привязана крепкая веревка длиной около двухсот футов, намотанная на катушку, которую он держал в левой руке. Мы пришли к маленькому заливу, где обычно всегда водились тюлени.