– Плохой был для нас день, когда мы потеряли это место! – бормотал он. И он выглядел настолько старым и жалким, что я не мог сердиться на него за то, что он так говорит о моей стране и ее жителях.
Мы высадились перед большим бревенчатым фортом регистрации, и Кент пошел к торговому складу, чтобы обменять полудюжину бобровых шкур на капканы для бобров. Пока его не было, три или четыре солдата подошли и стали с высокого берега рассматривать нас.
– Эти индейцы не похожи на местных, – заметил один.
– Верно, – сказал другой, – и посмотри только на прекрасную винтовку у этого парня. Держу пари, он ее где-то украл. Давай вызовем стражу и отведем их к полковнику.
Если бы Кент в этот момент не возвратился с капканами, мы могли бы иметь серьезные неприятности. Пока они искали стражу, мы гребли так быстро, как могли, и скоро исчезли из виду этого места за поворотом. Кент сказал, что после больших войн солдаты очень сурово обращались с индейцами из своей страны и что меня могли посадить в тюрьму как изменника; независимо от того, насколько правдива рассказанная мной история о поисках тюленя, они мне не поверят.
Немного ниже форта мы миновали устье реки Уилламетт, и Кента сказал, что на этой реке, немного выше устья, находится маленький город , который называется Портленд.
Весь этот участок реки был заселен. У многих поселенцев были коровы и свиньи – первые, которых я увидел с тех пор, как оставил штаты. Около одной из ферм стояла белая женщина с детьми, наблюдая за ними. Я чуть не вскрикнул – так похожа она была на мою мать. Для меня это было шоком.
Весь остальной день стерся в моей памяти. Перед глазами стоял наш милый домик в Сент-Луисе, отец, работавший в оружейном магазине, который насвистывал, заканчивая отделывать хорошее ружье; мать, напевавшая любимую песню, пока работала по дому. Они были уже в ином мире, а я был здесь, и плыл по большой чужой реке, почти за тысячу миль от форта Бентон, единственного места, которое я мог бы назвать своим домом.
Впервые я почувствовал себя виноватым в том, что затеял это странное дело; действительно, Цисцаки отпустила меня, но как поступил бы дядя Уэсли? Что он скажет, когда возвратился в форт и узнает, что я уехал с двумя товарищами к берегу далекого западного океана?
Тем вечером мы рано разбили лагерь рядом с болотом, которое было покрыто водоплавающей птицей. Пока мы готовили ночлег, Кент вышел поохотиться со своим дробовиком и скоро вернулся, нагруженный подстреленными нырками. Они были очень жирными и дали нам возможность сменить наш рыбный рацион, на котором мы были вынуждены существовать.
Ранним утром следующего дня, когда мы завтракали, Питамакан внезапно выпрямился, опустил кусок утки и, уставившись на реку расширенными глазами, выдохнул:
– Смотрите! Смотрите! Это ужасный водяной человек! Мы посмотрели, куда он указал, и увидели только расходившиеся круги на месте, где что-то только что погрузилось в воду. Лицо Питамакана было серым от испуга.
– Это был подводный человек! – воскликнул он.
И тут же, не делая ряби на гладкой поверхности реки, существо вновь появилось; сначала морда и затем вся голова странного животного приблизилась к берегу. У него были большие умные глаза, гладкий блестящий мех, и по сложению оно мало отличалось от выдры.
– Ха! – воскликнул Кент. – Это тюлень.
– Су-йом-и-та! (Собака-рыба), – прошептал я своим товарищам, и мы все схватили свои ружья. Но как только мы двинулись, животное погрузилось так же спокойно, как и появилось, и хотя мы стояли, наблюдая за рекой в течение нескольких минут, больше оно не появлялось.
– Так это была собака-рыба! – воскликнул Питамакан. – А я думал, что это подводный человек! Хорошо, братья, мы увидели то, что ищем. Я очень рад , хотя сначала сильно испугался!
Тихий Ворон заговорил впервые после того, как мы встали со своих тонких подстилок.
– Ты скажи старику, что я думаю, что мы должны сейчас охотиться на водяную собаку, – сказал он мне. – Как только мы получим шкуру, за которой так долго добирались, наши мысли станут легкими и свет загорится внаших сердцах, и мы этой зимой будем лучше для него охотиться. Скажи ему мои слова.
Я перевел то, что сказал Ворон. Выслушав все это, Кент нервно потер ладони, как всегда делал, когда был в сомнении.
– Погодите немного, – ответил он. – Я узнаю, что думает об этом моя старуха.
Здесь, среди племен Британской Колумбии, традиции отличались от наших и казались странными нам, жителям равнин. Женщины не только имели право голоса во всех важных делах, но и работа их практически на равных делалась мужчинами. Старики немного поговорили, а затем Кент объявил, что мы будем охотиться на тюленя прежде, чем поднимемся до реки Коулиц. Он объяснил, что его женщина хочет запасти на зиму сушеных мидий, и поэтому мы продолжим путь вниз по Колумбии и пересечем залив Шоауотер, где много и мидий и тюленей.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу