Тодор Кондов - Передает «Боевой»

Он отъехал от Врани. Лулчев вызовет машину, чтобы его довезли до самого дворца. Подумав, решил, что пусть лучше охрана отвезет его домой. Да, так будет лучше. Он попал в то место, которое является ахиллесовой пятой Лулчева: тот любил помогать снимать людей и теперь поможет полицейскому снять тех, кого он не любил или не выносил. Таких, как Филов, Михов, Даскалов.

Да, начиналась крупная игра, а для нее понадобятся люди.

…Двадцатого августа сорок третьего года Гитлер прислал официальное приглашение Борису III посетить Берхтесгаден. Приглашение представляло собой ультиматум. Гешев считал, что во всей этой истории чувствуется рука доктора Делиуса. Возможно, немец предчувствовал, что в Софии что-то происходит. Что из того, что полгорода уже эвакуировано и что часть города — сплошные развалины. Политика есть политика, сплетни есть сплетни, а «метеорологи», должно быть, почуяли, откуда дует ветер.

Перед отъездом Борис нервничал.

— Ваше величество, эта демонстрация добром не кончится, уверяю вас, — говорил ему Богдан Филов.

Бекерле отрезал:

— Ваше величество, в таком случае нам едва ли придется разговаривать. Коммунисты или мы, все равно кто, решим, что республика все же больше подходит этой древней демократической нации.

Борис выгнал Бекерле. И это был единственный смелый поступок, на который он решился. Потом приказал отвезти себя в Рилский монастырь. Там он исповедался, поделился своими тревогами с игуменом. Игумен ни от кого не получал инструкций. По мнению Гешева, ему следовало бы ждать распоряжений из Парижа, но в Париже господствовал Гитлер. Существовали две Франции — Франция Петэна и Франция де Голля. И обе эти Франции командовали по-разному.

— Ваше величество, молите бога о спасении.

Борис выругался.

— Разве я не иду за ним? Почему же он не является непосредственно хотя бы мне, своему помазаннику — царю?

Потом Борис поехал с семьей в Боровец.

Гешев считал это комедией беспомощности. А все так просто: надо лавировать перед Гитлером и затянуть петлю у себя в стране. Кочо сразу же нанесет удар. Он сформирует эту армию-мечту. Особую армию жандармерии, которую они создадут всего за месяц, а через два месяца Болгария будет очищена от скверны. Возможно, придется сжечь половину сел и городов, ну и что из этого? Тогда не надо будет лавировать перед Гитлером. И сразу же через Турцию проследуют дивизии Британии. Фронт пройдет где-то около Кулы через Крива-Паланку по Шар-Планине, а на юге по Дойрану, только с юга будут тащиться не англичане, а разбитые «отдыхающие» дивизии Гитлера с острова и из Греции.

Гешев нашел царя в Боровецком дворце.

Государь встретил его как своего избавителя и согласился говорить с ним тотчас же:

— Значит, ты считаешь, что я должен лавировать перед Гитлером? А если он ультимативно потребует от меня армий?

— Дайте ему три-четыре дивизии, ваше величество. Пусть проверит их боеготовность. И обещайте ему остальные, если военные круги рейха одобрят их. А в этих дивизиях, которые мы ему дадим, как бы их ни прочесывал полковник Костов, будет достаточно красных. Они буквально кишат подпольными группами. Я убежден, что они не станут сражаться против Советской Армии. Назовите это актом согласия.

— Я немец. Принц Сакс-Кобург-Готтский. Князь Тырновский и граф Рилский. А этот ефрейтор управляет моей родиной!

— Ваше величество, я подготовил проект замены некоторых министров и некоторых командующих армиями, как вы приказали. Мотивировки убедительны. Надеюсь, он вам понравится…

Борис сидя уснул. Дала знать о себе мастика.

А на следующий день рано утром, окруженный двумя генералами, двумя советниками, врачом и адъютантом, Борис не нашел времени заняться серьезным предложением Гешева и указом о Кочо Стоянове. Гешев не хотел, чтобы кто-нибудь узнал об этом прежде, чем указ будет скреплен высочайшей подписью. В десять часов царь улетел специальным самолетом, присланным фюрером. Самолет сопровождался четырьмя болгарскими и тремя немецкими истребителями. Царя болгар устроили в одном из лучших отелей Берхтесгадена. Пусть ждет. Кого? Австрийского крестьянина, лгавшего в двадцать седьмом году, что он мюнхенец, баварец, утверждавшего, что Ева Браун из рода древних аристократов Пфальц Браунов, хотя эта дама вряд ли видела аристократа ближе, чем на расстоянии ста шагов и то во время какой-нибудь церковной процессии. Пусть ждет. Болгарский царь! Принц Сакс-Кобург-Готтский, князь Тырновский и граф Рилский!