Алексей Штрыков - Шаньго чжуань. Тетрадь в белом бархате [СИ]

Администратор Ли знал и понимал больше моего. За три дня пути мы неоднократно встречали идущих из Ю, и кто-то из них, несомненно, нёс весточки от Цзаней; но кто именно, я угадать не мог — Ли ни с кем не вёл разговоров и вообще редко задерживался с незнакомыми мне людьми, разве что во время переправ.

Пэк Кванмин при своём сложении шёл довольно резво. Он держался молчком, бесед не заводил и был бы незаметнее слуг, если бы не привычка нюхать табак (не курить, как яньские корейцы делают почти поголовно, а именно нюхать — из пузатого флакона-табакерки, в каких его продают шарлатаны, провозглашая средством от самых разных заболеваний), после чего он смачно, заливисто чихал. Не могу сказать, чтобы по дороге туда Кванмин проявлял к нам какую-то враждебность. Когда к нему обращались, он откликался, спрашивали — отвечал; но, опасаясь юсца, я считал за благо приберечь свою встревоженность и обходительность до прибытия на место. И, пожалуй, просчитался.

Как я уже сказал, от Дуншаня до Ю идти около трёх дней, и силами обеих префектур этот маршрут всегда был на редкость ухоженным. Тут и там полощутся флажки караульных башен; хуторов мало, но нет недостатка в оборудованных стоянках и особо обустроенных укрытиях от гуйшэней. Чаще всего это естественные пещерки с завешенным входом, иногда здесь же помещается сигнальный колокол для оповещения солдат и даже арсенальные стойки — но, конечно, не с палашами и алебардами, а с крепкими кольями и просмолёнными факелами на длинных древках (как и всякое живое существо, чудовища боятся огня). Над входом — непременная золочёная вывеска: «Приют мира и благополучия». В одном из таких «приютов» нам довелось пережидать налёт в полдень последнего дня пути. Вместе с нами внутри оказались несколько юских торговцев, со слугами шедших на Дуншань. Даже в момент опасности они продолжали оживлённо обсуждать последние события. По их болтовне я сделал вывод, что о гибели Ханыля говорил чуть ли не весь город — причём как об убийстве, совершённом по приказу господина Чхве. Судья Цао выигрывал у нас первую партию всухую, и я уже не успевал ничего ему противопоставить, а Ли, вероятно, не хотел.

Город Ю, равно как и значительная часть подчинённых ему деревень и хозяйств, помещается на массивной горе Юцзюэшань, которую Пао Лисан очень метко сравнивал с запрокинутой головой. Макушка этой головы обращена на юго-запад, к Дуншаню. На широком плоском лбу, словно страшная опухоль, выросли знаменитые чёрные стены. Чёрный — это цвет префектуры, что, конечно, выделяет Ю на фоне красно-белой области Янь. И это, опять же, связано с историей войны против «Течения девяти принципов». Когда-то под чёрными знамёнами на стороне правительства выступила шайка местных головорезов. Она довольно быстро заняла Ю и выдержала трёхгодичную осаду, а временами даже прорывала её и ненадолго освобождала предместья. За это время молодчики потеряли одного за другим трёх атаманов. Четвёртый передал город войскам министра Чжэ и как-то подозрительно исчез. Позже всех их посмертно возвели в княжеское достоинство и объявили гениями-покровителями края. Посвящённая им кумирня располагается к северо-востоку от Ю, на пике Сыгунфэн — или, как сказал бы Пао-цзы, на кончике костлявого носа горы. За нею разбросаны посёлки и деревеньки, крупнейшие из которых примостились в уголках каменных губ. Далее растёт клочковатая борода, некогда именовавшаяся Алым лесом, но ныне, как и всё вокруг, «перекрашенная» в чёрный цвет. От горы ведёт десять дощатых мостов, висящих очень низко над туманом. С того моста, по которому проходили мы, казалось, можно было, присев, зачерпнуть его ладонью.

За грозными стенами Ю скрываются самые обычные, бойкие и пёстрые улочки. Вспоенный романтикой старых поэм, я, как и многие, ожидал увидеть

И, конечно, был разочарован. Во всяком случае вечером каждый лицом — пройдоха. Не исключая воинов у ворот.

Пристав расстался с нами при входе в город, сказав, что доложит о нас судье, а мы остановились в гостинице на умеренном расстоянии от ямыня. Пэк Кванмин, утомлённый долгой дорогой, отказался от ужина и отправился спать, хоть было ещё не очень поздно, а мы с администратором Ли вышли на улицу, рассчитывая поужинать в более приятном заведении, чем гостиничная столовая. На углу улицы к нам подбежал паренёк, тянущий оглобли лёгкой двухместной коляски (я видел такие в столице и кое-где в Вэй, но среди яньских городов ими может похвастаться только Ю).