Алексей Штрыков - Шаньго чжуань. Тетрадь в белом бархате [СИ]

Оказавшись в «Приюте скудости», я хотел было вновь закрыть лестницу железной плитой, но та была слишком далеко — один из разбойников, теперь уже мёртвый, пытался использовать её в качестве щита. На этот раз мой противник не стал удивлять эффектным появлением и спустился по той же лестнице. Я приготовился нанести удар, и тут в свете фонаря заметил у него вышитый оберег — совсем как мой. Сознание пронзила неожиданная мысль.

— Чжуан Дэшэн! — громко и отчётливо сказал я.

Противник застыл. Как и убитый мною бандит «Рю Тонхёка», он был весь в чёрном, нижнюю часть лица скрывала повязка, и я, конечно, не видел его лица, но в глазах сейчас читалась растерянность. Я понял, что и он разглядел оберег у моего пояса, — и, прежде чем он сделает совсем не нужные выводы, продолжил:

— Не двигайся! Мой клинок отравлен. Один удар — и я не смогу передать Мэйлинь хорошую новость. Она жива, Дэшэн, и вы, конечно, встретитесь.

Он сдёрнул с лица повязку, и я увидел перекошенный нос и несколько шрамов на правой щеке — почти таких же, как у меня. Картина дорисовалась сама собой. Пронзённый мечом и брошенный посреди горящей деревни, Чжуан Дэшэн не погиб. Слетевшиеся на поживу стервятники «Девяти принципов» нашли умирающего на пепелище, выходили и приняли к себе. Несчастному нетрудно было принести обеты и расстаться с прежней жизнью. Единственное, что от неё осталось — это лютая ненависть к разбойникам «дикого края». Возможно, именно из-за этой ненависти «пурпурные лотосы» сейчас решились штурмовать заставу на пике Босу.

— Кто ты такой? — спросил он и опустил свой меч.

— Мой покойный отец был названым братом учителя Яо. И древность, за которой вы охотитесь и из-за которой готовы меня убить, была завещана моему отцу, а ныне будет доставлена его побратиму. О большем тебе едва ли следует знать.

Чжуан Дэшэн медленно кивнул и тут же вновь взбежал по лестнице. Я не стал подниматься за ним. Я знал, что он исчезнет.

В каменном зале лежали восемь бездвижных тел, среди них — окровавленный Хуан. Он был ещё жив. Я перетащил его с холодного пола на одеяла и, приподняв его голову, влил в рот несколько капель терпкого вина из фляги.

— Старший брат снова спасает никчёмного Чжэлу, — слабо улыбнулся разбойник. — Так вы тогда звонили своим друзьям в Цзяоли?

— Да, — ответил я. — Я уверен, что меня услышали.

— Как хорошо, — сказал он и умер.

Больше часа, а может, и двух, я просидел рядом с его телом, вспоминая все те опасности, через которые мы прошли вместе. И очнулся, лишь услышав шаги и голоса на нижней лестнице.

— Успели! — радостно пробасил первый из нововошедших. Он нёс в руке горящий факел, и я узнал в нём «князя Чандана».

Вошедший следом бросился ко мне. И, право, я никогда не видел его таким. Передо мной был администратор Ли — в кавалерийском шлеме и латах, с алым плащом на плечах и палашом у пояса.

— Вы один? — встревоженно спросил он, помогая мне подняться. — Где господин Юань?

— Господин Юань убит разбойниками в Баопине, — ответил я и кивнул на меч, лежащий на полу: — А это оружие, от которого он погиб.

Ли смотрел на меня в оцепенении. Затем, как мне показалось, дрожащими руками взял чуский меч и поднял его, чтобы рассмотреть получше.

— Так вы были в Баопине? — наконец продолжил он.

Я вкратце рассказал ему о прошлогоднем визите Лю Яньтая, о Звёздной Цитре, которую Вэйминьский князь обещал моему отцу, о гибели «господина Белой Шляпы» от руки Хуана, о том, как тот помог мне выбраться из поместья и пройти «диким краем» и этой ночью погиб в битве с «пурпурными лотосами».

Старый индиец, не вмешиваясь в нашу беседу, сейчас давал распоряжения другим вошедшим воинам — все они, как я понял, были его сородичами из Цинбао. Они обыскали обитель и уложили в ряд найденные тела погибших. Обойдя их вместе с администратором Ли, я невольно вскрикнул: примеченный мною на одном из разбойников даосский халат на самом деле был мне хорошо знаком. Это был походный халат У Чжайбо с его характерной вышивкой: журавли, облака и чередование триграмм и иероглифов по алой кайме. На вопросительный взгляд Ли я сходу сочинил историю о том, что видел это одеяние в баопинской коллекции, но не успел расспросить о нём князя.

— Неужели? — произнёс странствующий администратор и приказал индийцам снять халат с разбойника и отдать нам.

Рассматривая его, я незаметно прощупал то место, где должен был находиться кожаный пакет с тетрадью учителя Яо. И, судя по всему, он оставался там же.