Алексей Штрыков - Шаньго чжуань. Тетрадь в белом бархате [СИ]

— Вы от кого-то? — услышал я скрипучий голос за спиной. За мной стоял сгорбленный старикашка. Наверное, он присматривал за молельней и с улицы увидел, как я захожу. — Вас кто-то прислал?

Я почему-то сказал «да» и назвал имя отца. Старикашка, опираясь на клюку, прошёлся перед тумбами.

— Это святилище безымянных духов-покровителей области Янь! — известил меня он. — Да!..

Он остановился напротив тумбы со знаком «глаз», многозначительно потряс клюкой и неловким движением опрокинул ведро с палочками. Когда он было нагнулся их собирать, мне стало его жалко, и я пообещал, что всё соберу сам. Старикашка кивнул и вышел.

Кроме палочек в ведре оказалась потемневшая от времени дощечка. При падении она тоже выскочила на пол. Я из любопытства повертел её в руках. Три ребра были гладкими. Четвёртое — разлом. На дощечке виднелись надписи, и я вынес её на свет, чтобы лучше разобрать. С первых слов мне всё стало ясно:

Шесть столбиков бежали сверху вниз и терялись с места разлома. Но я прекрасно знал, что́ там дальше:

Любопытно, что в отцовской тетради эти стихи и стихи о Лияне были написаны с разных сторон одного листа. Я понял, что дощечка — что-то вроде верительной бирки, которую нужно будет предъявить в Шанши, второй дом третьего ряда от восточной стены.

Старикашка исчез. Я ещё раз посмотрел на тумбу и на иероглиф «глаз». «Слезой орошаю свои дорогие находки…» Мог бы догадаться сам и без рассыпанных палочек.

Снаружи, южнее по улице, я увидел человека в жёлтой накидке поверх халата и с высокой пёстрой повязкой на голове. На мгновение показалось, что это Айго. Скорее всего, я ошибся, но к гостинице предпочёл вернуться иной дорогой.

В назначенный час все мы собрались у малых западных ворот Лияна, известных как Арсенальные. Трудно сказать, почему именно они удостоились такого названия, — склад оружия в Лияне имелся у каждых ворот, и, скажем, у восточных был даже крупнее, чем здесь. Так или иначе, на месте встречи нас поджидали именно служители арсенала. Глава делегации Доу Ифу явился последним и отдал распоряжение строиться в две шеренги: впереди чиновники, позади слуги. Общим счётом нас было человек тридцать. Доу с видом войскового инспектора прошёл вдоль рядов и осмотрел наше снаряжение.

— Никуда не годится, — сказал он с неудовольствием. — Ладно люйшаньцы и юсцы — им идти всего ничего. Но как вы столько дней шли от Цзефэна и Бэйлуна, не взяв с собой оружия? Как вас только не утащили разбойники и летающие черти!

Слуги, как им и полагалось, действительно были безоружны. Мы имели при себе короткие рапиры, хотя они были скорее элементом чиновничьей формы. Кто-то (кажется, из Бэйлуна) возразил, что в пути до областной столицы их сопровождала вооружённая охрана. Глава делегации усмехнулся и вынул из ножен палаш:

— Мы теперь сами себе охрана. Слугам раздать алебарды, — бросил он арсенальным. И со значением добавил, глядя на нас: — А вам, господа, советую обзавестись чем-нибудь посерьёзнее. Не беспокойтесь, что в таком виде мы будем похожи на шайку разбойников — оружие нужно до тех пор, пока мы не прибудем в Сяоянь.

«Он слишком много себе позволяет», — услышал я чью-то ремарку вполголоса. Большинство не сдвинулось с места, но я, как и пара-тройка других чиновников, прислушался к совету и выбрал себе на складе палаш по руке.

Упомянутый Сяоянь был крайней западной точкой нашей области и единственным её владением на массивном плоскогорье. Оттуда в Тайцзин можно было уже не идти, а ехать. Быстрее и проще было бы добраться до «большой земли» и столицы, двигаясь на юго-запад, через Ци, но возникала заминка. Всякий раз областная делегация прибывала на ассамблею в богатых каретах, украшенных золотом и киноварью, и под девятью яньскими знамёнами. Но циский правитель, всегда предоставлявший кареты предшественнику Тао Ханьло, на сей раз отказался это сделать и предложил соседу либо самостоятельно нанять повозки, либо отправить делегатов в Тайцзин вместе с цискими чиновниками и под знамёнами области Ци. То ли господин Тао успел насолить ему на прошлой должности, то ли причина была в чём-то другом, но после переписки между двумя губернаторами южный маршрут оказался для нас закрыт, и теперь нужно было вначале идти на запад, а затем ехать на юг — через области Чжао и Вэй. Такой путь был не только дольше, но и опаснее: приходилось огибать Северную впадину, известный рассадник гуйшэней, да и мосты в этой части области оставляли желать лучшего. Доу Ифу лично контролировал каждую переправу, следя за тем, чтобы одновременно на мосту не оказывалось больше трёх человек.