Алексей Штрыков - Шаньго чжуань. Тетрадь в белом бархате [СИ]

— Едва ли эта красота простояла бы так долго, если бы часовню — в этих самых очертаниях и цветах — не спроектировал Хунпэнский князь, брат государя Возвышенного и большой талант в архитектуре. Талант раскрылся у него чуть позже, но благоговение вызывал уже тогда. Мятежник Ло, впрочем, и здесь сумел побунтовать. У него есть малоизвестная картина «Ночная гроза над Аньи», на ней Удел Скрытых Сокровищ, прорисованный весьма детально, подан в насыщенном синем цвете. Некоторое время эта картина висела в приёмной министра-блюстителя общественных работ, но затем её убрали — каждый вошедший вполголоса, но непременно отпускал комментарий, что лучше бы часовня выглядела так и ясным днём, а не только в ночную грозу.

Остальная часть послания выглядела и того яснее. «Господин Белая Шляпа» назначал мне встречу за северными воротами Аньи меньше чем через час. Каким-то образом он знал, что в полдень я буду в гостинице и, выбрав такое время и такой метод, чтобы меня известить, недвусмысленно намекал на то, что выйти мне нужно немедленно и без долгих сборов. Ясно было, что ни прийти лично, ни известить меня явно он не считает возможным, и это дополнительно меня подгоняло.

В паре кварталов от гостиницы меня окликнули (разумеется, я не сразу сообразил, что обращаются ко мне, но как-то всё-таки это понял):

— Господин Го! Господин Го! — это был один из знакомых мне бражников, участник вчерашнего «экзамена». — Поздравляю! Сегодня наша Фея спрашивала о вас, редко кому выпадает такая удача. Узнав, что вы сегодня не приходили, она написала вам письмо, а я вызвался разыскать адресата. И тут, представляете, вижу вас на улице! Извольте принять послание!

Ещё одно послание! Не многовато ли за неполных два дня?

Он подал мне конверт, очень похожий на давешний, и удалился со словами, что нехорошо заставлять девушку тосковать. Моё сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда я там же, на улице, раскрыл конверт и прочёл письмо артистки. В выражениях, находивших, пожалуй, самый точный отклик в моей душе, они писала, что ждёт меня, трогательно выражала тревогу и печалилась, что не может сама броситься на поиски. Если бы я уже не спешил к северным воротам, то, конечно, бросился бы к «Ветру добродетели», а возможно, даже на улицу Весеннего Цветения, чтобы доказать возлюбленной: нет, нет, она не ошиблась во мне, во мне она не может ошибиться! Но что если Юань Мин сейчас в большой беде и ждёт меня с минуты на минуту?

Выросшему на северо-востоке трудно привыкнуть к меркам центрального плоскогорья. Середина дня в столице и её предместьях — сущий муравейник, и за воротами народа можно увидеть больше, чем на базарной площади в Лияне или Ю. Выйдя из города, я принялся искать глазами Юань Мина и в ужасе понял, что легко потеряюсь в этом вихре лиц. Моего спутника не было нигде. Я, конечно, ожидал встретить его за столиком какого-нибудь заведения на пути к часовне, но нет. В самой часовне было не так многолюдно, но и там я его не обнаружил, хотя чуть ли не в лицо заглядывал каждому, кто пришёл в тот день попросить удачи у нарисованных чудовищ. На свежий воздух я вышел совершенно растерянным.

— Подайте монетку, сударь! На удачу на экзаменах! — проблеял за моей спиной сидящий у входа сгорбленный оборванец.

Я бросил ему фэнь, и тут сморщенная рука попрошайки удивительно крепко вцепилась в мою:

— Может быть, щедрый сударь, вы меня и обедом накормите? — из-под грязной соломенной шляпы на меня смотрело перемазанное сажей и грязью лицо господина Юаня.

— Ну, что ж, пойдём, старый дармоед, — ответил я, стараясь не улыбнуться. — На удачу в экзаменах.

Задавать вопросы тут же я поостерёгся, но через некоторое время всё-таки спросил, к чему этот маскарад, зашифрованные сообщения в букетах и встреча за городскими стенами.

— Не удивляюсь, что вчера, напившись, ты ничего не заметил, — произнёс Юань Мин. — Но сегодня мог бы и протереть глаза. Ведь за тобой следят, причём весьма топорно.

— Кто?

— Судя по повадкам, ребята из министерства столичной безопасности, но ручаться бы я не стал. Скажи, в гостинице у тебя осталось много вещей?

— Ну, кое-что… Смена одежды, веер, кое-какие деньги. Ну, и ваши фрукты.

— Прекрасно. Тогда они могут решить, что ты ещё вернёшься.

— А я не вернусь?

— Конечно, нет. Наша коляска через четверть часа отбывает в Девять областей от постоялого двора «Сверчок и цитра». Места оплачены.

Неожиданный выпад под стать мастеру фехтования. В то время как я, образно выражаясь, пытался уместить на одной странице старые планы и новые обстоятельства, мой мудрый спутник (что ещё не укрылось от него, кроме слежки?) попросту перевернул страницу и представил мне девственный чистый лист, свободный от лишних обременений. Я понимал: достаточно одного шага назад — и я лишусь этого листа, и вернусь к своей Фее Северных Созвездий, утону в её объятиях, слежках и интригах, не имеющих ко мне совершенно никакого отношения…