Алексей Штрыков - Шаньго чжуань. Тетрадь в белом бархате [СИ]

— Здания подобны украшениям и одеждам. Они могут радовать глаз, но подлинную красоту человеку даёт ритуал. И среди правителей наиболее славен тот, кто установит или возродит добрый обычай. Тот, кто устанавливает новое, может встретить недовольство тех, кто радеет о незыблемости старины. Тот же, кто возвращает утраченное старое, встречает одни похвалы.

— Вы говорите о чём-то конкретном?

И вот в который раз, теперь уже из уст Чэня, прозвучала история о замечательных ярмарках в Сицюэ, знакомых каждому по книгам Пао-цзы и, увы, канувших в прошлое, — и о том, насколько нужны такие ярмарки северо-востоку. Трудно исчислить выгоды, которые получит губернатор, подавший эту мысль имперскому двору, говорил Чэнь, тем более что польза кажется очевидной.

— Очевидной, — согласился правитель Ци. — И даже странно, что до сих пор она никому не приходила в голову.

— Источники в Лияне говорят, что недавно её пытались донести до ушей Тао Ханьло, но через уши в голову она так и не попала, — усмехнулся инспектор. — В столице Чжао заботы — о «диком крае». В столице Янь — о ветхих мостах и гуйшэнях. В столице Ци — о музыке и архитектуре. Когда и думать о том, что будет для края очевидным благом? Возможно, в прошлом, когда в империи царило относительное спокойствие, шансов у подобной идеи было меньше, но мудрец чувствует веления времени: сейчас страну и имперский двор объяли волнения, и воплотить её в жизнь стало просто.

— Люблю ваши парадоксы, господин Чэнь, — рассмеялся губернатор. — Вы ждёте, что я спрошу, не стоит ли сказать наоборот. И я в очередной раз доставлю вам такое удовольствие. Чем же смута благоприятствует начинаниям?

— Спокойствие можно сравнить со временем, когда человек уверенно стоит на обеих ногах. А во время смуты он словно балансирует на одной. Когда стоишь уверенно и доволен местом, нет нужды переставлять ноги и что-то делать. Если же приходится балансировать, ищешь, куда бы поскорее поставить вторую ногу, чтобы утвердиться. На юго-западе начались возмущения. Вокруг Босоногого Ланя собралось чиновное сословие, недовольное императорским шурином, и прежде незыблемый Шэн Янь сейчас чувствует шаткость своего положения. Ему нужен повод улучшить свою репутацию и наводнить стражей области Цинь, Ба и Шу, так что он ещё останется вам благодарен.

— Но таким образом и слава за возрождённый обычай достанется Шэну, а не мне. А я получу недовольство родов Сыма и Ляо, которые до сих пор мне благоволят. Не забывайте: Шэны — временщики. Они стоят на самой вершине, но падут в самую глубокую пропасть, как пали Чжэ. У Сына Неба — да проживёт он десять тысяч лет! — только один наследник, от Нефритовой императрицы, и слабое здоровье. Сыма и Ляо из поколения в поколение занимают вторые и третьи места. Лучше уверенно быть со вторыми и третьими, чем броситься с первыми в ущелье.

— Помните историю о мастере, которому тиран приказал построить величественную стелу и вывести на ней славословия в его адрес? Со временем непогода лишила стелу облицовки, и на голой поверхности оказались стихи, прославляющие самого мастера! Так и любых временщиков смоет непогода, оставив потомкам лишь имена истинно достойных. Что же до мнения Сыма и Ляо, нужно объяснить им, что Шэну этот путь даёт лишь призрачную возможность, на деле же проект окажется выгоден не ему.

Таким поворотом мысли я был озадачен не меньше губернатора. Но Чэнь весьма убедительно вывел, что, во-первых, Босоногий Лань бунтарь, что бы о нём ни говорили воодушевлённые интеллигенты, и избавиться от такого бунта (как и от разбойников, наводнивших горную страну) — в прямых интересах любых сил в Тайцзине; а во-вторых, министру столичной безопасности попросту не хватит ресурсов: он либо отправит почти всех своих людей в провинции и останется без прикрытия в столице, либо добьётся от государя разрешения позволить губернаторам собрать собственные войска против крамолы и разбойников — и это усилит губернаторов, бо́льшая часть которых лояльна как раз семействам Сыма и Ляо.

— Если же вас так тревожат эти последние, — добавил Чэнь, — то должен вам сообщить ещё одно обстоятельство. Об упомянутой идее я задумался не сам, но с подачи яньского чиновника, который уже начал претворять её в жизнь, и весь вопрос в том, успеете ли вы его опередить. Достаточно сказать, что сейчас этот чиновник прибыл в Цанъюань в сопровождении… как вы думаете, кого?

И он шёпотом произнёс имя и фамилию, которых я не разобрал. И, кажется, именно на этом доводе губернатор сдался.