Тимофей Костин - Науфрагум. Дилогия

— Она провалилась!.. — завопил Герт, выпрыгнув, тем не менее, наверх и бросившись к пролому. Скандинавка последовала за ним, и один из крестьянских парней тоже.

На мгновение меня охватило замешательство. Впрочем, я все же сориентировался, присел на корточки так, что голова оказалась ниже пола, и перехватил поудобнее пулемет. Глазам открылся первый этаж, тоже затянутый облаками пыли и дыма. Внезапно из них возник темный движущийся силуэт — грохнувшаяся на пол матка стремительно вскочила на ноги и завертелась на месте.

— Держи, чтоб не сбежала!.. — заорал кто-то наверху, и я, выставив дырчатый ствол поверх перил, дал длинную очередь. Пули с незнакомой черной головкой и красным кольцом вокруг капсюля, которые я вчера достал из новой цинки, оказались трассирующими — мрак разорвали ослепительные красные следы. Трассеры, рассыпая искры, срикошетили от каменного пола в стены, отразились назад, завывая и визжа. Испуганный таким фейерверком, я отпустил спусковой крючок и прищурился — хорошо, что не зажмурился совсем, как требовал инстинкт. Чудовище, вместо того, чтобы попытаться сбежать, вдруг яростно бросилось прямо на меня. Одна или две пули попали в него, пробили панцирь и застряли внутри, шипя и горя яркими огоньками, но это его не остановило. Матка снова оглушительно заскрипела и вытянула вперед длинные усы-шприцы. Пронзившее меня острое чувство опасности заставило неуклюже, по-лягушачьи прыгнуть вверх по ступенькам, и поэтому брызнувшие струйки кислоты разбились о кирпичную стену и ржавые ступеньки. Коротко зашипело, поднялся дымок. Несколько едких брызг попали мне на бедро чуть выше колена, и кожу ошпарило, словно кипятком. Завопив от боли, я спиной налетел на одного из парней, который стоял над лестницей, и свалился вместе с ним на пол второго этажа. Приклад пулемета чувствительно стукнул в подбородок. Пока мы возились, пытаясь расцепиться и отползти от лестничного проема, под которым матка яростно скрипела когтями по ступенькам, другой парень, кажется, Амбрус, ощерившись, забросил вниз гранату. Взрыв подбросил нас, точно на батуте, я покатился по полу, запутываясь в свисающих сверху стеклянистых гирляндах яиц и обрывая их.

— …Ядом плюется, сука!!! — вопил первый парень, Нандор; его, кажется, тоже обожгло. Я успел подумать, что чудище слишком велико, чтобы пролезть по лестнице, когда сбоку мелькнула еще чья-то фигура. Трах, трах, трах! Скандинавка несколько раз выстрелила вниз в лестничный пролет, потом обернулась и заорала:

— Берегись, она у пандуса, лезет вверх!..

— Не хочет нас тут со своим приплодом оставлять! — яростно-весело крикнул Герт, бросившись к пандусу. Остановившись напротив спуска и широко расставив ноги, он вжал приклад в плечо и принялся раз за разом стрелять вниз. Гейрскёгуль подскочила к нему, торопливо заряжая в магазин новую пачку, но стремительно пригнулась и попятилась, уворачиваясь от новых струек кислоты. Амбрус с винтовкой тоже выстрелил вниз из-за плеча Герта.

Сцепив зубы, я вскочил, оборвав еще несколько слизистых гирлянд, и, обойдя пандус, ведущий наверх, похромал к нижнему пандусу — но не туда, где стояли Герт с девушкой, а, напротив, к обрезу люка. Торопливо заглянув вниз, я увидел прямо под ногами разъяренную матку. Она рвалась вверх по пандусу, оставляя когтями глубокие борозды на старых досках. Удары пуль отбрасывали ее назад, но она снова и снова кидалась вверх, яростно скрипя и хлеща усами. Сбоку выскочил Нандор, занеся новую гранату, но я завопил: "Стой! Погоди!..", выждал пару мгновений и опустил ствол пулемета прямо вниз, уперев кожух в обрез пандуса. Первый выстрел почему-то получился одиночным, но я вовремя вспомнил, что нужно сдвинуть палец на нижнюю часть спускового крючка, и изо всех сил надавил на него.

МГ-34 залился непрерывной очередью; огненная бабочка клокотала у надульника, а трассирующие пули рвали в клочья и дырявили панцирь чудовища, шипя и вертясь в ранах, фонтанируя дымом с запахом пороха и паленого мяса. Горячие гильзы сыпались вниз непрерывным потоком.

Дергаясь от ударов, матка рухнула на брюхо, пригвожденная к толстым брускам пандуса, словно гусеница на иголке. Когти скребли настил, но все слабее и слабее. Наконец, пулемет выбросил последнюю гильзу, и пустая металлическая лента выпала из-под крышки ствольной коробки, свернувшись кольцами у моих сапог. Наступила тишина.

В ушах еще звенело от стрельбы, поэтому я не сразу понял, что кричит Герт.