Уилбур Смит - Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники

Упряжь привязали, чтобы не болталась, а оружие завернули в ткань, чтобы ночью не слышалось ни звука.

Монах неожиданно поднял руку.

— Стой! — шепотом приказал Шредер.

— Я должен сходить проверить, свободен ли путь, — сказал монах.

— Я пойду с тобой.

Шредер спешился и укоротил длину цепи. Они оставили отряд на дне вади и поползли по крутому склону вверх.

— Вон монастырь. — Монах показал на массивное квадратное здание на холме над ними, закрывающее половину звезд в небе. — Мигни дважды и еще два раза.

Шредер направил небольшой фонарь в сторону стен монастыря и открыл задвижку, закрывавшую пламя. Проделал это дважды, потом еще дважды. Они принялись ждать. Ничего не происходило.

— Если играешь со мной, я саблей отрублю тебе голову, — проворчал Шредер и почувствовал, как дрожит рядом с ним монах.

— Повтори! — взмолился он, и Шредер повторил сигнал.

Неожиданно наверху на мгновение появился огонек. Он сверкнул дважды и погас.

— Можно идти! — заволновался монах, но Шредер остановил его.

— Что ты сказал тем в монастыре, кто нас впустит?

— Что мы увозим скинию и императора в безопасное место, чтобы спасти от заговора, устроенного одним из вождей галла, который хочет захватить корону Пресвитера Иоанна.

— Славно, — одобрил Шредер и подтолкнул монаха по склону туда, где ждали лошади. Проводник повел их наверх, и они преодолели еще одно ущелье, прежде чем оказались перед массивными стенами монастыря.

— Оставьте лошадей здесь, — прошептал монах. Голос его дрожал.

Люди Шредера спешились и передали поводья двум солдатам, которые должны были остаться с лошадьми. Шредер собрал отряд и вслед за монахом повел к стене. С нее свисала веревочная лестница, и в темноте Шредер не видел ее верх.

— Я выполнил свои условия сделки, — прошептал монах. — Другой встретит вас на стене. Ты расплатишься со мной?

— Ты хорошо поработал, — с готовностью согласился Шредер. — Плата — в моей седельной сумке. Один из моих людей посадит тебя на лошадь и расплатится с тобой. — Он передал конец цепи лейтенанту. — Позаботься о нем, Езекиел, — сказал он по-арабски, чтобы монах понял. — Выдай ему награду, которую он заслужил.

Езекиел увел монаха, а Шредер выждал несколько минут, пока не раздался удивленный возглас и свист выходящего из перерезанного горла воздуха. Молча вернулся Езекиел, вытирая кинжал о складку тюрбана.

— Чистая работа, — сказал Шредер.

— У меня острый нож, — ответил Езекиел и спрятал клинок в ножны.

Шредер встал на нижнюю ступеньку лестницы и начал подниматься. Через пятьдесят футов он добрался до узкой вырубленной в стене амбразуры. Ее ширины едва хватило, чтобы он протиснул плечи. В маленькой каменной келье его ждал другой монах.

Один за другим люди Шредера поднимались за ним и перебирались через карниз, пока все не оказались в келье.

— Сначала отведи нас к ребенку! — приказал Шредер монаху и положил руку на его костлявое плечо. Его люди шли за ним по темным переходам, каждый держался за плечо предыдущего.

Они бесконечно поворачивали в темном лабиринте, пока наконец не спустились по спиральной лестнице и не увидели впереди слабый свет. Свет постепенно становился ярче, и наконец показались двери, по обе стороны от которых в металлических зажимах горели факелы. На пороге рядом со своим оружием лежали два стражника.

— Убей их! — прошептал Шредер Езекиелу.

— Они уже мертвы, — сказал монах. Шредер тронул одного ногой. Рука стражника безжизненно упала, из нее выпала чашка с отравленным напитком.

Монах постучал в дверь, и изнутри отодвинули засов. Дверь распахнулась, за ней стояла нянька с ребенком на руках; глаза ее в свете факелов были полны ужаса.

— Это он?

Шредер приподнял край одеяла и посмотрел на коричневое лицо мальчика. Ребенок спал: его глаза были закрыты во сне, темная курчавая головенка вспотела.

— Он самый, — подтвердил монах.

Шредер крепко взял няньку за руку.

— Теперь веди меня к другой вещи, — негромко сказал он.

Они еще дальше углубились в лабиринт темных залов и узких коридоров и наконец добрались до другой тяжелой двери, перед которой лежали скрюченные в предсмертной агонии тела четырех монахов. Проводник наклонился к одному из них и порылся в его одежде. В его руке оказался массивный железный ключ. Он вставил его в скважину и отошел.

Шредер шепотом подозвал Езекиела и передал ему няньку.

— Сторожи ее.

Сам он подошел к двери и взялся за бронзовую ручку. Когда она раскрылась, предатель-монах и даже солдаты отпрянули от света, затопившего каменное помещение. После темноты свет сотни свечей ослеплял.