Уилбур Смит - Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники

— Ваша красота не зависит даже от лучших брюссельских кружев, — ответила она. — Она сама по себе великолепна.

— Ты так думаешь, Сакина? Ты мне льстишь, но должна сказать, что и ты сегодня выглядишь особенно мило. — Она задумчиво разглядывала девушку. Карета катила по аллее, серые изгибали шеи и красиво выплясывали. — У тебя раскраснелись щеки и блестят глаза. Можно подумать, что ты влюблена.

Сакина посмотрела на нее так, что у Катинки закололо кожу.

— Да, я влюблена в очень особенного человека, — прошептала Сакина.

— Ах, малышка, — сказала Катинка.

Карета въехала на площадь и повернула к замку. Катинка была так занята, что некоторое время не замечала, куда они направляются. Потом по ее лицу пробежала тень раздражения, и она резко сказала:

— Аболи! Что ты делаешь, дурак? Не в замок. Мы едем к мефрау де Вул.

Аболи словно не слышал. Серые бежали прямо к воротам замка.

— Сакина, вели этому болвану повернуть.

Сакина быстро встала в раскачивающейся карете и, сев рядом с Катинкой, схватила хозяйку за руку и крепко держала.

— Что ты делаешь, дитя? Не здесь. Ты что, совсем одурела? Перед всей колонией!

Она попыталась высвободить руку, но Сакина держала ее с силой, которая поразила госпожу.

— Мы едем в замок, — негромко сказала Сакина. — И вы будете делать то, что я скажу.

— Аболи! Останови карету! — Катинка попыталась встать. Но Сакина снова усадила ее.

— Не сопротивляйтесь, — сказала она, — или я вас порежу. Сначала изрежу вам лицо, и тогда — прощай навеки, красота. А если вы и тогда не будете слушаться, разрежу ваше мерзкое злое сердце.

Катинка опустила взгляд и впервые увидела нож, который Сакина прижимала к ее боку. Это был кинжал, подарок одного из любовников Катинки, и она знала, какое острое у него лезвие. Сакина украла его из стола Катинки.

— Ты с ума сошла?

Катинка побледнела от ужаса и попробовала отодвинуться от кинжала.

— Да. Сошла с ума настолько, что убью вас и буду наслаждаться этим. — Сакина прижала кинжал к боку женщины, и та закричала. Лошади насторожили уши. — Если крикнете еще раз, я пущу вам кровь, — предупредила Сакина. — А теперь придержите язык и слушайте, что вам нужно будет сделать.

— Я отдам тебя Неторопливому Джону и буду смеяться, когда он выпустит тебе кишки, — пригрозила Катинка, но ее голос дрожал, а в глазах был ужас.

— Если не будете слушаться, вам больше никогда не смеяться. Об этом позаботится кинжал.

И Сакина снова кольнула Катинку, кольнула сильно, так, что острие пробило слои ткани и на корсете появилось пятнышко крови.

— Не нужно, — взмолилась Катинка. — Я сделаю все, что ты скажешь. Пожалуйста, больше не причиняй мне боль. Ты ведь говорила, что любишь меня.

— Я лгала! — прошипела Сакина. — Лгала ради брата. Я вас ненавижу. Вам никогда не понять силы моей ненависти. Меня тошнит от ваших прикосновений. Все гнусное, что вы заставляли меня делать, отвратительно мне. Поэтому не рассчитывайте на мою любовь. Я раздавлю вас, испытывая не больше жалости, чем давя вошь в волосах.

Катинка увидела смерть в ее взоре и испугалась так, как никогда в жизни.

— Я сделаю все, что ты скажешь, — прошептала она, и Сакина жестко и спокойно объяснила; ее тон был страшнее любого крика и ругани.

Аболи провел карету через ворота замка, и при его появлении поднялась обычная суета. Единственный часовой вытянулся и взял мушкет на изготовку. Аболи развернул упряжку и остановил ее перед входом в помещения Компании. Из арсенала бежал командир стражи, торопливо цепляя к поясу саблю. Это был молодой младший офицер, только что из Голландии, и неожиданный приезд жены губернатора захватил его врасплох.

— Дьявольские рога! — бормотал он про себя. — Почему эта сука приезжает именно сегодня, когда половина моих людей еле живы?

Он тревожно посмотрел на единственного часового у входа в помещения губернатора и увидел, что лицо у того зеленовато-бледное. И тут понял, что жена губернатора манит его со своего сиденья в карете. Он кинулся через двор, поправляя шляпу и затягивая воротничок под подбородком. Добежав до кареты, он поздоровался:

— Доброе утро, мефрау. Позвольте помочь вам выйти.

У жены губернатора было напряженное, нервное лицо, и говорила она чуть задыхаясь. Офицер мгновенно насторожился.

— Что-нибудь случилось, мефрау?

— Да, случилось! Позовите моего мужа!

— Вы зайдете в его кабинет?

— Нет. Я останусь в карете. Идите к нему и скажите, что он должен немедленно выйти ко мне. Дело большой важности. Жизнь или смерть. Торопитесь!